Page 4 - Приключения Кроша

старших, а иногда и вопреки им, искать и находить твердые критерии для очень сложных
психологических и исторических явлений. В «Приключениях Кроша» мальчик больше всего
был озабочен логичностью как своих собственных поступков, так и других людей. «Обругал
меня, а потом назвал молодцом… Где логика?» Этим наивным недоумением героя кончается
первая повесть о Кроше. Но читатель хорошо понимает, что директор автобазы прав и обругав
Кроша за отсутствие дисциплины, и похвалив его за честность. Видимое противоречие в
словах директора — это как бы следующий вопрос запутанной задачи, которую жизнь
предлагает решать герою А.Рыбакова.
В «Каникулах Кроша» расширяется внешний мир, окружающий героя, и усложняются
внутренние проблемы, с которыми он сталкивается. Здесь Крош выходит не только за двери
школы, но и за ворота автобазы в необозримые пространства Москвы: ее улицы, магазины,
дворы, пляжи, кафе, читальни, спортивные залы, пригороды, мотели, автобусы, поезда — все
доступно на каникулах и все интересно, когда ты впервые соприкасаешься с громадным
современным городом. Но интереснее всего новые люди, с которыми приходится
познакомиться Крошу, новые товарищи, новые девочки, и особенно искусствовед Веэн —
воплощение в глазах мальчиков свободы, элегантности, успеха.
Но Веэн — это логическое следствие той склонности к эгоистическому
противопоставлению своих интересов интересам всех остальных людей, которая уже
обозначилась в приятелях Кроша: вполне определенно и, кажется, безнадежно в Игоре и еще
не очень уверенно в Косте. Веэн — это типичный психологический комплекс, венчающий
погоню за «красивой жизнью» во что бы то ни стало, беспринципность и опасное и ложное
житейское правило, которому уже готов был следовать Костя: меня обманывают, — значит, и
я могу обманывать; окружающие меня люди поступают аморально, — значит, и я имею право
поступать так же.
Снова писатель использует любимый сюжетный прием: он энергично развертывает
действие вокруг тайны исчезнувшей в конце 40-х годов коллекции старинных японских
миниатюрных скульптур. Крош едва не становится участником темных спекуляций мнимых
«искусствоведов». Но в повести А.Рыбакова акцент не на детективном сюжете исчезновения,
поисков и находок, а на психологической и нравственной подоплеке этой истории. Устоит
Крош или не устоит перед соблазном корысти, перед страхом ответственности, перед
инерцией равнодушия? Нелегко в шестнадцать лет за ослепительной оболочкой рыцарей
«красивой жизни», за их демонстрацией своего превосходства над «обыкновенными» людьми,
за их почти интеллигентной корректностью распознать фальшь, пустоту. И где-то в отдалении
прошлых лет гнусные преступления. Надо обладать хорошим душевным здоровьем и
чувством собственного достоинства, чтобы не соблазниться этими масками. Герой Рыбакова
ими обладает и выходит победителем из этого серьезного испытания.
В третьей повести о Кроше, в «Неизвестном солдате», мир героя еще более широк и не
столько разнообразен, сколько подвижен, а житейские обстоятельства еще ответственнее:
теперь Крош кончил школу, в университет не попал, и вот он ищет утешения в неудачах и
выхода из положения далеко от дома, далеко от Москвы, в тихом провинциальном Корюкове,
где неожиданно для самого себя становится слесарем на строительстве шоссейной дороги.
Здесь А.Рыбакову снова пригодился его инженерный опыт для описания обстановки
дорожного строительства, а Крошу пригодился его опыт летней производственной практики.
Но не только провинция, деревня и Сибирь входят в мир повзрослевшего Кроша, в него
властно входит прошлое страны, голос минувшей войны, и входят они не как отвлеченный
урок истории, а как сила, имеющая прямое отношение к сегодняшнему поведению и
самоощущению человека. И опять мир расширяется для любознательного и упорного героя
Рыбакова через разгадку новой тайны, которая ждет его в его скромных буднях дорожного
слесаря. Впрочем, что значит «ждет» разгадка тайны? Не она его ждет, а он ее ищет; другой на
его месте прошел бы мимо еще одной солдатской могилы, обнаруженной строителями, или
довольствовался бы самым общим выражением благодарной памяти. Ведь и Крош почти
примирился с решением начальника участка просто перенести мешающую могилу,