Page 16 - Ревизор

он за человек. (Вслух.) Мы, прохаживаясь по делам должности, вот с Петром Ивановичем
Добчинским, здешним помещиком, зашли нарочно в гостиницу, чтобы осведомиться,
хорошо ли содержатся проезжающие, потому что я не так, как иной городничий, которому
ни до чего дела нет; но я, кроме должности, еще и по христианскому человеколюбию хочу,
чтобы всякому смертному оказывался хороший прием, — и вот, как будто в награду, случай
доставил такое приятное знакомство.
Хлестаков . Я тоже сам очень рад. Без вас я, признаюсь, долго бы просидел здесь:
совсем не знал, чем заплатить.
Городничий (в сторону) . Да, рассказывай, не знал, чем заплатить? (Вслух.)
Осмелюсь ли спросить: куда и в какие места ехать изволите?
Хлестаков . Я еду в Саратовскую губернию, в собственную деревню.
Городничий (в сторону, с лицом, принимающим ироническое выражение) . В
Саратовскую губернию! А? и не покраснеет! О, да с ним нужно ухо востро. (Вслух.) Благое
дело изволили предпринять. Ведь вот относительно дороги: говорят, с одной стороны,
неприятности насчет задержки лошадей, а ведь, с другой стороны, развлеченье для ума. Ведь
вы, чай, больше для собственного удовольствия едете?
Хлестаков . Нет, батюшка меня требует. Рассердился старик, что до сих пор ничего не
выслужил в Петербурге. Он думает, что так вот приехал да сейчас тебе Владимира в петлицу
и дадут. Нет, я бы послал его самого потолкаться в канцелярию.
Городничий (в сторону) . Прошу посмотреть, какие пули отливает! и старика отца
приплел! (Вслух.) И на долгое время изволите ехать?
Хлестаков . Право, не знаю. Ведь мой отец упрям и глуп, старый хрен, как бревно. Я
ему прямо скажу: как хотите, я не могу жить без Петербурга. За что ж, в самом деле, я
должен погубить жизнь с мужиками? Теперь не те потребности, душа моя жаждет
просвещения.
Городничий (в сторону) . Славно завязал узелок! Врет, врет — и нигде не оборвется!
А ведь какой невзрачный, низенький, кажется, ногтем бы придавил его. Ну, да, постой, ты у
меня проговоришься. Я тебя уж заставлю побольше рассказать! (Вслух.) Справедливо
изволили заметить. Что можно сделать в глуши? Ведь вот хоть бы здесь: ночь не спишь,
стараешься для отечества, не жалеешь ничего, а награда неизвестно еще когда будет.
(Окидывает глазами комнату.) Кажется, эта комната несколько сыра?
Хлестаков . Скверная комната, и клопы такие, каких я нигде не видывал: как собаки
кусают.
Городничий . Скажите! такой просвещенный гость, и терпит — от кого же? — от
каких-нибудь негодных клопов, которым бы и на свет не следовало родиться. Никак, даже
темно в этой комнате?
Хлестаков . Да, совсем темно. Хозяин завел обыкновение не отпускать свечей. Иногда
что-нибудь хочется сделать, почитать или придет фантазия сочинить что-нибудь, — не могу:
темно, темно.
Городничий . Осмелюсь ли просить вас… но нет, я недостоин.
Хлестаков . А что?
Городничий . Нет, нет, недостоин, недостоин!
Хлестаков . Да что ж такое?
Городничий . Я бы дерзнул… У меня в доме есть прекрасная для вас комната, светлая,
покойная… Но нет, чувствую сам, это уж слишком большая честь… Не рассердитесь —
ей-богу, от простоты души предложил.
Хлестаков . Напротив, извольте, я с удовольствием. Мне гораздо приятнее в приватном
доме, чем в этом кабаке.
Городничий . А уж я так буду рад! А уж как жена обрадуется! У меня уже такой нрав:
гостеприимство с самого детства, особливо если гость просвещенный человек. Не
подумайте, чтобы я говорил это из лести; нет, не имею этого порока, от полноты души
выражаюсь.