Page 82 - Ночевала тучка золотая

дальнем углу кухоньки, отгороженном казенным желтым в полосочку байковым одеялом.
Регина Петровна искренне им обрадовалась.
— Милые мои Кузьменыши, — сказала она, пропуская их в угол и усаживая на
кровать. — Ху из ху? — И указывая на Сашку, который был на этот раз подпоясан дареным
ремешком, спросила: — Ну, ты, конечно,Колька?
Братья засмеялись, и она поняла, что ошиблась.
— Ладно, — сказала, — я с приезда занялась стиркой, накопилось… Мужички мои
хоть и были с девочками, но порядком обросли грязью. Но все бросаю, все… Сейчас будем
пить чай… С конфетами! Я настоящих конфет привезла!
Братья переглянулись, одновременно кивнули. А воспитательница сразу спросила:
— Или вас конфетами не удивишь? Она подняла таз с мыльной пеной и вынесла вон.
Вернулась и повторила, присаживаясь напротив:
— Что у вас там с джемом? Много натырили — как выражаются ваши дружки?
Натырили? Заначили? Я правильно говорю?
— Ну и что? — пробурчал Сашка. — Ну и заначили.
Регина Петровна рассмеялась, и низкий удивительный ее смех будто родная песня
прозвучал для обоих братьев.
Они уже успели рассмотреть свою воспитательницу, и оба заметили, что она похудела
и на лице, таком же красивом, сквозь природную смуглоту пробивалась желтоватая
бледность. Только волосы стали еще гуще, пышнее, не волосы, а черная непослушная грива,
небрежно завернутая в узел. Сейчас, на глазах Кузьменышей, она, глянув на свое отражение
в окошке, зеркало, наверное, ее сгорело, одним легким движением вынула шпильку, и
посыпалось на плечи темным водопадом, а лицо при этом еще больше побледнело,
осунулось.
— Пусть подышат, — сказала, откидывая голову назад, чтобы волосы улеглись за
спиной. — А я сделаю чай. Тогда и поговорим.
Регина Петровна принесла чайник, стаканы, в блюдечке конфеты, словно майские
коричневые жуки.
— Берите, берите, — и пододвинула к ним поближе. — Это подушечки, с чаем прям
благодать.
Братья взяли по одной конфете. Сашка засунул сразу в рот и съел, а Колька только
лизнул и отложил.
— Ну вот, теперь я поняла, что вы меня не морочите, — Регина Петровна снова
засмеялась. — Сашка — это и правда Сашка. Хоть он и с Колькиным поясом. Теперь
рассказывайте… Вы же что-то хотите рассказать, да?
Сашка посмотрел на Кольку и кивнул.
— Как вы, милые мои, жили? Я ведь боялась, что вы сбежите! Вы ведь хотели сбежать?
Сознавайтесь?
— Хотели, — сказал Сашка.
— Страшно было, да? Братья не ответили. И так понятно. Регина Петровна посмотрела
на них долгим задумчивым взглядом, и они потупились.
— Мне тоже было страшно, — просто сказала она.
— Вы их… Вы видели? — Сашка уставился на воспитательницу.
— Видела.
— Вот! — воскликнул Сашка. — А я знал! Регина Петровна долила братьям чай и себе
долила. Подошла к окну, задымила папироской. Когда она прикуривала, братья заметили,
что руки у нее дрожат.
— Слава богу, хоть папирос достала, — сказала она, глядя в окно и глубоко
затягиваясь. — А тогда… Что-то долго не спалось, у меня горел свет. А потом они встали за
окном… Трое. А с ними еще мальчик. Окно распахнулось, вот как сейчас, а я даже не поняла
ничего. Стоят трое и смотрят на меня, на мои руки, я папаху кроила. А я на них смотрю… А
потом…