Page 84 - Ночевала тучка золотая

мной?
— А что там делать? — спросил Сашка. Но он уже знал, что с Региной Петровной он
куда угодно поедет. Значит, и Колька поедет. А потом они и навовсе вместе смотаются.
— Будем пасти… Следить, кормить… Это для меня такой отдых придумали. Но я одна
ехать боюсь!
— Далеко? — спросил опять Сашка. Он совсем другое хотел спросить, но спросил это.
— В горах, но в тех горах… По другую сторону железной дороги, — быстро сказала
Регина Петровна, сразу поняв, куда гнет Сашка. — Там никого нет. Они за станцию не
ходят… До сих пор не ходили!
Но Колька в первую очередь подумал о заначке.
— А сюда? Мы вернемся?
— Сюда? — Регина Петровна стала закуривать, никак у нее не зажигались спички. —
Ну, конечно. У нас даже свой транспорт будет. Молоко или еще что ребятам будем
привозить.
— «Студебеккер»? — воскликнул Сашка.
— Секрет, — сказала Регина Петровна.
Но Кольку волновала не машина, а заначка. Отрываться надолго от заначки
— дохлое дело. Так и потерять недолго! Тут-то она рядышком, сходишь, рукой
пощупаешь, пересчитаешь, и на душе спокойно. А там… Ты спокойно спишь, видишь во сне
одиннадцать баночек, каждая блестит крышечкой, как золотой монеткой! И каждая —
пропуск в рай! А придут эти с миноискателем, разворотят, как тот подпол…
Пока Колька переживал по поводу заначки, Сашка спросил про мужичков, а с ними как
же?
— Мужички с нами поедут, — сказала Регина Петровна. И повторила: — Только мне
одной с ними страшно. А так мы будем все вместе жить. Ну, как семья все равно… Поняли?
Нет, про семью братья не поняли. Они этого понять не могли. Да и само слово-то
«семья» было чем-то чужеродным, если не враждебным для их жизни.
Для них и весь мир делился на семейных и несемейных. И эти две половинки были до
сих пор несовместимы.

22

Уйдя от воспитательницы (Колька в кулаке сэкономленную подушечку зажал), они на
ночь поспорили. Не сильно. Так, малость.
Оба хотели бежать, в этом разногласия у них не было. Но Колька требовал бежать
немедленно. И никаких хозяйств! К чему им коровы да козы?
Сашка же советовал подождать Регину Петровну. Она сейчас слабая, она сама так
сказала. Бежать сейчас не сможет. А когда окрепнет, они вместе уедут.
И потом, от подсобленного — так Сашка произнес — хозяйства может быть и прибыль
какая! В придачу к их заначке! Вон от консервного завода и не ждали ничего, рады были
хоть слив нажраться, а повернулось как!
Сашка умней, это ясно. Все загодя примерил, взвесил.
Колька вздохнул и нехотя согласился.
Он тоже понимал: никто их нигде не ждет. А поездов много. На один не сядешь, так на
другой… Нищему терять нечего, одна деревня сгорит, он в другую уйдет.
Перед отъездом сходили в Березовскую, посмотрели на дом Ильи.
Все выгорело: и хата, и сарай, и деревья вокруг дома. Огород был пуст. Наверное,
картошку вырыли соседи. А может, и колонисты помогли.
В бурьяне, покрытом, будто пылью, белым налетом пепла, торчала знакомая тележка с
заржавленными колесами. На ней Илья дрова возил.
Колька подошел, ткнул ногой. Тележка отъехала. Колька еще раз ткнул… Потом
нагнулся, отыскал веревку, за собой потащил.