Page 86 - Ночевала тучка золотая

Регина Петровна и ласково посмотрела на братьев, которые поеживались и переминались
около тележки. Они-то уж знали, что это за письмо! И насколько стоит его искать. Лучше бы
не помнили!
Директор опять обратился к своему родному портфелю, но ничего, к счастью, не
обнаружил.
— Ладно… У нас на два рта будет меньше, — сказал он, И уже Регине Петровне: —
Вот вам бумага… От колхоза. Там человек, он покажет… Справитесь ли… С этими-то?
— Они дружные ребята, — сказала Регина Петровна. — Помогут.
Директор посмотрел на небо, вздохнул:
— Эх, был бы посвободней… Тоже махнул! Да где там! Сейчас еду на завод,
уговаривать, чтобы назад приняли… И опять же в Гудермес, за педагогами… Пора школу
налаживать… И продукты доставать… Это ведь непонятно, что происходит! — заключил он
и развел руками.
Что там у него непонятного, у Портфельчика, ребята тоже не поняли: продукты ли,
школа… Или завод… Ясно, как божий день, что на завод их пускать больше нельзя! Это
директору одному непонятно! Обокрадут шакалы завод! Опять обчистят как пить дать!
— А то приезжайте! Как освободитесь! — пригласила опять Регина Петровна и стала
собираться. — Молочком угостим…
— Я шакалов пришлю, кукурузу ломать. А вы, как мерзнуть начнете, возвращайтесь!
Счастливо!
Директор махнул рукой и пошел на кухню. Там уже возились дежурные девочки,
начинался день.
Регина Петровна усадила мужичков на тележку так, чтобы они могли еще подремать.
Сунула тряпье им под голову. Взяла ишачка под уздцы, и двинулись в путь.
Сперва так и шли: Регина Петровна впереди, она все боялась, что ишачок увезет
тележку в поле, за тележкой — Кузьменыши.
Но ишачок послушно катил свой воз по дороге, только острыми ушами стриг воздух, и
Регина Петровна вскоре оставила его, пошла рядом.
Иногда она останавливалась, закуривала, а братьям показывала рукой: мол, езжайте,
догоню…
Но они останавливали ишачка и поджидали. Хоть дорога, но и заросли, а вдруг какие
враги выскочат!
Одета для дороги Регина Петровна была необычно, по разумению братьев. Мужская
светлая рубашка с закатанными рукавами и темные, тоже, видно, мужские, шаровары. Такой
Кузьменыши воспитательницу еще не видели, но не осудили ее. Шоферица Вера и похлеще
одевалась!
На расстоянии от Регины Петровны Колька сказал брату:
— Письмо-то про подкоп…
— А вдруг он и правда потерял?
— Портфельчик не потеряет! Он все с собой носит! В портфельчике!
Сашка нагнулся, подобрал какой-то камешек на дороге и отбросил в сторону.
— Ну и пусть себе носит! А мы сбежим!
— А заначка? — спросил Колька.
— Заначку возьмем… И сбежим. — Он оглянулся на воспитательницу и добавил: —
Лишь бы Регина Петровна выздоровела.
Ни ходко ни валко добрались они к обеду до станции. На запасных путях стоял
товарняк, из него выгружали военную технику: какие-то совсем небольшие, крашенные в
ярко-зеленый цвет пушечки, «виллисы», повозки с лошадьми.
Братья замедлили ход, уставились на пушечки. Хоть за войну нагляделись разного, да
их и в Москву, в парк культуры возили — на выставку немецкого трофейного оружия, но
какой настоящий мужчина пропустит такое зрелище. Оружие почему-то всегда красиво. И
даже чем опасней, тем обычно красивее. Пушечки были хороши.