Page 88 - Ночевала тучка золотая

на Регину Петровну и опять вздохнул. А на крик Сашки лишь повел недоуменно плечами и
быстро, очень быстро убрался.
Может, он испугался, что Колька пообещал командира позвать?
Пока братья стояли ощетинившись, Регина Петровна выскользнула из воды, натянула
шаровары и побежала к мужичкам. Те, ни о чем не подозревая, играли около тележки.
После случившегося она как ожила, стала разговорчивой, смешливой. А может, на нее
горячая вода подействовала.
Она все подтрунивала над своим испугом. Надо же так визжать, что всех перепугала.
— Я вас очень напугала? — спрашивала она братьев. А потом сказала:
— Вы теперь мои рыцари! Заступники! Защитники мои!
Братья смутились.
Даже стало жарко.
Никогда не приходилось им быть защитниками для других. Только для себя. Оказалось,
это приятно.
— А чево он хотел? — спросил Сашка угрожающе. Он еще не остыл от пережитого. —
Может, он хотел чево украсть?
Регина Петровна посмотрела в ту сторону, куда ушел солдат, и странно улыбнулась.
— Не знаю. Парень-то симпатичный… И чего я развизжалась, напугала… Как
девчонка! Да и вы, по-моему, его еще припугнули! Такие молодцы!
Братья посмотрели друг на друга и покраснели. Знала бы Регина Петровна, как они в
один миг перетрусили!
Воспитательница полезла в кастрюльку и достала сверток. В нем оказались
бутерброды, хлеб с маслом.
— Это вам вместо ордена, — сказала она, смеясь. Ах, какой разрумянившейся, какой
красивой она сейчас была.
Братья набросились на хлеб, и хоть масло на нем давно растаяло, но впиталось, и было
ужасно вкусно. И мужичкам дали кусок на двоих.
От санатория несколько километров дорога была асфальтированной, а потом перешла в
булыжник и снова — белая, выгоревшая и потресканная земля.
Горы не походили на те горы, которые начинались за колонией. Они были пусты, ни
деревьев, ни кустиков, лишь бурьян да сухая трава. Да в узких ложбинках, вдоль ручьев
жалась колючая и неуютная растительность.
Ребята со вздохом смотрели по сторонам и думали о том, что их горы за колонией хоть
были запретными, но были красивей, сытней: орехи, дикие груши, алыча. А тут ягоды на
диких маслинах, и те мелкие, вяжут, невозможно взять в рот.
Регина Петровна, которая взбодрилась и даже курить, как заметили братья, стала
меньше, тоже осматривалась с удивлением.
Несколько раз она повторила: «Библейские горы». Что это означает, братья не поняли.
Но догадывались:пусто. Так Сашка Кольке и объяснил: «Ни хрена нет, одно название, и то
неприличное».
Регина Петровна рассмеялась и сказала, что Библия — это такая большая, большая
сказка… А написали ее евреи.
— Грузчики? — спросил Колька.
— Почему грузчики?
— Грузчики, которые на заводе! Они же евреи!
— Они хорошие евреи, — подтвердил Колька.
— А почему евреи должны быть плохими? — спросила с интересом Регина Петровна.
И о чем-то задумалась. Вдруг она сказала: — Плохих народов не бывает, бывают лишь
плохие люди.
— А чечены? — выпалил Сашка. — Они Веру убили. Регина Петровна не ответила.
Между тем тележка сделала последний поворот, и глазам путешественников, а уж
ехали они без малого десять часов, открылась ровная долина меж холмов, где кустилась