Page 123 - Два капитана
P. 123
— Уезжаю,— ответил доктор.— На Крайний Север,
за Полярный круг. Слыхал?
Я смутно вспомнил письмо штурмана дальнего плава
ния.
— Слыхал.
— Ну вот. У меня там, брат, невеста осталась. Знаешь,
что это такое?
— Знаю.
— Врешь. Знаешь, да не понимаешь.
Я стал рассматривать разные странные штуки, которые
он брал с собой: меховые штаны с треугольным кожаным
задом, какие-то металлические подошвы с ремнями и так
далее. А доктор, укладывая, все говорил. Один чемодан
ни за что не закрывался, и он взял его за верхнюю крыш
ку и опрокинул на кровать. При этом большая фотографи
ческая карточка упала к моим ногам. Это была уже до
вольно старая, пожелтевшая карточка, согнутая в несколь
ких местах. На оборотной стороне было написано
крупным, круглым почерком: «Судовая команда шхуны
«Св. Мария». Я стал рассматривать карточку и, к своему
удивлению, нашел Катиного отца. Да, это был он! Он
сидел в самой середине команды, скрестив руки на груди
совершенно так же, как на портрете, висевшем у Татари-
новых в столовой. Но доктора я не нашел на карточке и
спросил, почему его нет.
— А это потому, брат, что я не плавал на шхуне
«Святая Мария»,— затягивая ремнями чемодан и страш
но пыхтя, сказал доктор
Он взял у меня карточку и подумал, куда бы ее поло
жить.
— Один человек оставил — на память.
Я хотел спросить, кто этот человек, не Катин ли отец,
но он уже положил карточку в книгу и книгу — в заплеч
ный мешок.
— Ну, Саня,— сказал он,— мне пора. А ты пиши,
что делаешь и как себя чувствуешь. Имей, брат, в виду,
что ты — экземпляр интересный!
Я записал его адрес, и мы простились.
Домой я пошел пешком и по пути сделал небольшой
крюк — послушать громкоговоритель на Тверской. Это
был первый в Москве громкоговоритель. Он был очень
интересный, но немного слишком орал и напомнил мне
поэтому Гришку Фабера в трагедии «Настал час».
120