Page 121 - Два капитана

пала ежей. Валька завернул его в старые штаны и ушел.
Очень грустный, он вернулся через час и сел на кровать.
— Его вскроют,— сказал он мне и перекосился, чтобы
не заплакать.
— Как вскроют?
— Очень просто. Разрежут живот и начнут копаться.
Жалко.
Мы немного поспорили, у всех ли ежей внутренности
на том же месте.
— Ладно, наплевать,— сказал я.— Другого купишь...
Сколько тебе дали?
Валька молча разжал кулак. Еж был полудохлый, и
дали только двадцать копеек.
— А у меня тридцать,— сказал я.— Сложимся и ку­
пим спиннинг.
Про спиннинг я нарочно сказал, чтобы его утешить.
Спиннинг — это такая складная длинная удочка с длин­
ной леской на колесе, гак что наживу можно закидывать
от берега метров на сорок. Я видел эту штуку еще в
Энске. Один пристав в Энске ловил рыбу спиннингом.
Мы сложились и даже обменяли наши гривенники и
пятиалтынные на один новенький серебряный полтинник.
Полтинников я еще не видел, они почему-то редко попа­
дались.
Вся эта история с Валькиным ежом сильно задержала
меня, и, когда я выбрался к доктору, уже начинало тем­
неть. Он жил далеко, на Зубовском бульваре, а трамваи
были теперь платные, не то что в двадцатом году. Но я
все-таки доехал бесплатно.
Только одно окно светилось в глубине сада, в белом
доме с колоннами на Зубовском бульваре, и я решил, что
это в комнате доктора горит свет. Я ошибся. Доктор жил,
оказывается, в третьем этаже, а свет горел во втором.
Квартира восемь. Вот она. Под номером было крупно на­
писано мелом:
«Здесь живет Павлов, а не Левенсон».
Павлов — это и был доктор Иван Иваныч.
Мне открыла женщина с ребенком на руках и, все вре­
мя шикая, спросила, что мне нужно. Я сказал. Она, все
шикая, сказала, что доктор дома, но, кажется, спит.
— Все-таки постучи,— шепотом сказала она.— Навер­
но, не спит.
— Не сплю! — закричал откуда-то доктор.— Кто там?

118