Page 139 - Два капитана

— Фу, Саня, от тебя двух слов не добиться! Да
и нет. Как будто язык проглотил! — сказала она с доса­
дой.
Без всякого перехода она вдруг заговорила о Нико­
лае Антоныче. Очень странно... Она сказала, что считает
его замечательным человеком. Я промолчал.
Антракт кончился, и мы пошли смотреть второе дей­
ствие. Но в следующем антракте она опять заговорила о
Николае Антоныче. Я заметил, что Катя нахмурилась.
Губы у нее дрогнули, она хотела что-то сказать, но удер­
жалась.
Мы ходили по кругу в фойе, и Марья Васильевна
все время говорила о Николае Антоныче. Это было невы­
носимо. Но это еще и поражало меня: ведь я не забыл,
как она прежде к нему относилась.
Ничего похожего! Он, оказывается, человек редкой
доброты и благородства. Всю жизнь он заботился о своем
двоюродном брате (я впервые услышал, как Марья Ва­
сильевна назвала покойного мужа Ваней), в то время как
ему самому и-Дчас приходилось туго. Он пожертвовал всем
своим состоянием, чтобы снарядить его последнюю несча­
стную экспедицию.
— Николай Антоныч верил в него! — сказала она с
жаром.
Все это я слышал от самого Николая Антоныча
и даже в тех же выражениях. Прежде Марья Васильевна
не говорила его словами. Тут что-то было. Тем более, что
хотя она говорила очень охотно, даже с жаром, мне все
мерещилось, что она сама хочет уверить себя, что все это
именно так: что Николай Антоныч — необыкновенный
человек и что покойный муж решительно всем ему
обязан.
Весь третий акт я думал об этом. Я решил, что не­
пременно расспрошу Катю о ее отце. Портрет моряка с
широким лбом, сжатыми челюстями и светлыми живыми
глазами вдруг представился моему воображению. Что это
за экспедиция, из которой он не вернулся?
После спектакля мы остались в полутемном зритель­
ном зале подождать, пока в раздевалке станет поменьше
народу.
— Саня, что же ты никогда не зайдешь? — спросила
Марья Васильевна.
Я что-то пробормотал.
136