Page 142 - Два капитана

ничего не спрашивала. Она слышала, как бабушка однаж­
ды сказала соседке: «Всё говорим — зимует, а жив ли —
бог весть».
Потом мама написала «прошение на высочайшее
имя». Это прошение Катька прекрасно помнила — она
была уже большая. Жена капитана Татаринова просила
о снаряжении вспомогательной экспедиции для оказания
помощи ее несчастному мужу. Она указывала, что глав­
ным поводом путешествия «безусловно являлись народ­
ная гордость и честь страны». Она надеялась, что «всеми-
лостивейший государь» не оставит без поддержки отваж­
ного путешественника, всегда готового пожертвовать
жизнью ради «национальной славы»...
Катьке казалось, что «высочайшее имя» — это что-то
вроде крестного хода: много народу и впереди — архиерей
в малиновой шапке. Оказалось, что это просто царь. Царь
долго не отвечал, и бабушка ругала его каждый вечер.
Наконец пришло письмо из его канцелярии. В очень веж­
ливой форме канцелярия советовала маме обратиться к
морскому министру. Но обращаться к морскому министру
не стоило. Ему уже докладывали об этом, и он сказал:
«Жаль, что капитан Татаринов не вернулся. За небрежное
обращение с казенным имуществом я бы немедленно от­
дал его под суд».
Потом в Энск приехал Николай Антоныч, и в доме
появились новые слова: «Никакой надежды». Он сказал
это бабушке шепотом. Но все как-то узнали об этом: и
бабушкины родственники Бубенчиковы и Катькины под­
руги. Все, кроме мамы.
Никакой надежды! Никогда не вернется. Никогда не
скажет что-нибудь смешное, не станет спорить с бабушкой,
что «перед обедом полезно выпить рюмку водки, ну, а ес­
ли не полезно, так уж не вредно, а если не вредно, так уж
приятно». Никогда не станет смеяться над мамой, что она
так долго одевается, когда они идут в театр. Никто не
услышит, как он поет по утрам, одеваясь: «Что наша
жизнь? Игра!»
Никакой надежды! Он остался где-то далеко, на Край­
нем Севере, среди снега и льда, и никто из его экспедиции
не вернулся.
Николай Антоныч говорил, что папа был сам виноват.
Экспедиция была снаряжена превосходно. Одной муки
было пять тысяч килограммов, австралийских мясных
139