Page 243 - Два капитана
P. 243

старый  мотор,  который  стоит  у  него  в  фойе,  не  имеет
        агитационного  значения.
           Как  мы  возимся  со  всем  этим  заржавленным  утилем,
        когда  он  наконец  попадает  в  наши  руки!  Мы  чистим  и  чис­
        тим  его,  и  потом  снова  чистим  и  чистим.  Первые  полгода
        мы,  кажется,  только  и  делаем,  что  чистим  и  собираем  мо­
        торы.  Мне  это  труднее,  чем  другим,— у  нас  почти  все
        слесари  и  шоферы.  Но я  нарочно  берусь  за  самую  трудную
        работу.  Навсегда,  на  всю  жизнь  я  запоминаю  левую  пло­
        скость  самолета  «У-1»,  на  котором  мы  учились.  Это  самое
        грязное  место  в  самолете — масло  из  мотора  выбрасыва­
        ется  под  левую  плоскость,  и  я  на  пари  мою  ее  каждый
        день  до  окончания  школы.  Лежа  на  спине,  я  снимаю  грязь
        щепкой,  потом  щеткой,  потом  тряпкой,  вода  так  и  бежит
        по телу,  от  запаха  касторки  начинает  мутить...
           Разумеется,  мы  не  очень-то  похожи  на  будущих  пило­
        тов,  особенно  когда  поздней  ночью  возвращаемся  домой  с
        аэродрома  и  весь  трамвай  начинает  принюхиваться  и  смот­
        реть  на  нас  с  негодованием.  Но  мы  не  смущаемся.  Мишка
        говорит:
           —     От  какого  это  дьявола  так  пахнет  касторкой?
        Тьфу!
           И  демонстративно  затыкает  нос.
           Наш  день  начинается  очень  рано — часов  с  семи  утра.
        До  десяти  мы  собираем  моторы  и  по  очереди  объясняем
        Ване  Грибкову,  что  такое  горизонт.  У  нас  был  такой  Ваня
        Грибков,  которому  вся  школа  объясняла,  что  такое  гори­
        зонт.  Потом  приезжают  инструкторы,  и  начинаются  по­
        леты.
           Мой  инструктор,  он  же  начальник  школы,  он  же  за­
        ведующий    материальной   и   хозяйственной   частью,—
        старый  летчик  времен  гражданской  войны.  Это  большой
        веселый  человек,  любитель  необыкновенных  историй,  кото­
        рые  он  рассказывает  часами,  вспыльчивый  и  отходчивый,
        смелый  и  суеверный.  Свои  обязанности  инструктора  он
        понимает  очень  просто:  он  ругает  меня,  и  чем  выше  от
        земли,  тем  все  крепче  становится  ругань.  Наконец  она
        прекращается — первый  раз  за  полгода!..  Это  было  вели­
        колепно!  Минут  десять  я  летел  в  замечательном  настрое­
        нии.  Не  ругается — как  же  я,  должно  быть,  здорово  веду
       самолет!  Несмотря  на  шум  мотора,  мне  показалось,  что  я
       лечу  в  полной  тишине,— непривычное  состояние!
                                  240
   238   239   240   241   242   243   244   245   246   247   248