Page 318 - Два капитана

дячего человека, я не люблю гостиниц. В гостиницах у
меня всегда становится меланхолическое настроение.
Я позвонил Кате, и она подошла к телефону.
— Я вас слушаю.
— Это говорит Саня.
Она замолчала. Потом спросила самым обыкновенным
голосом:
— Саня?
— Он самый.
Она опять замолчала.
— Надолго в Москву?
— Нет, на несколько дней,— ответил я, тоже стараясь
говорить обыкновенным голосом, как будто мне не каза­
лось, что я вижу ее сейчас в том самом треухе с незавя-
занными ушами, в том пальто, мокром от снега, в кото­
ром она была на Триумфальной в последний раз.
— В отпуск?
— И в отпуск и по делам.
Нужно было сделать усилие, чтобы не спросить ее:
«Я слышал, что ты часто встречаешься с Ромашовым?»
Я сделал это усилие и не спросил.
— А как Саня? — вдруг спросила она о сестре.— Мы
с ней переписывались, а потом перестали.
Мы заговорили о Сане, и Катя сказала, что на днях
в Москву приезжал один ленинградский театр, шла
«Мать» Горького, и в программе было указано: «Худож­
ник — П. Сковородников».
— Да ну?
— И очень хорошие декорации. Смелые и вместе с
рем простые.
Мне показалось, что она нарочно несколько раз не
назвала меня по имени, а один раз назвала, понизив го­
лос, как будто не хотела, чтобы дома знали, с кем она
уговорит. Ни разу она не сказала мне «ты», и мы говори­
ли и говорили о чем-то обыкновенными голосами, пока
мне не стало страшно, что все так и кончится, то есть
мы поговорим обыкновенными голосами и разойдемся, и
У:меня не будет даже повода, чтобы позвонить ей снова.
— Катя, нам нужно встретиться. Когда ты можешь?
* Я сказал: «Когда ты можешь?» И сразу стало ясно,
$тр это было бы глупо, если бы я стал говорить ей «вы».
— У меня как раз сегодня свободный вечер.
— Часов в девять?
315