Page 495 - Два капитана

Раскрасневшаяся, красивая Варя выдирала из груды
сломанной мебели матрацы, одеяла, подушки, укладывала
раненых, делала кому-то искусственное дыхание, кричала
на санитаров, и два врача, приехавшие с санитарной ма­
шиной, бегали, как мальчики, и слушались каждого ее
слова.
Подоткнув юбку, она спустилась в подвал и вылезла
оттуда, таща за плечи мокрого человека. Худенький сер­
жант подбежал, помог, санитары подтащили носилки.
— Посадите! — повелительно сказала она.
Это был красноармеец или командир, без фуражки, в
почерневшей от воды шинели. Его посадили. Голова упа­
ла на грудь. Варя взяла его за подбородок, и голова лег­
ко, как у куклы, откинулась назад. Что-то знакомое мель­
кнуло в этом бледном лице с темно-желтыми космами во­
лос, облепившими лоб, и несколько минут я работала, ста­
раясь вспомнить, где я видела этого человека.
— Вот так, сейчас будет здоров,— низким, сердитым
голосом сказала Варя.
Она разжала ему зубы, сунула пальцы в рот. Он за­
мотался, затрепетал у нее в руках, хрипя и рывками втя­
гивая воздух.
— Ага, кусаешься, милый!— снова сказала Варя.
Ручка насоса то поднималась, то опускалась, и мне то
видно, то не видно было, что Варя делает с ним. Теперь
он сидел, тяжело дыша, с закрытыми глазами, и при све­
те луны лицо его казалось белым, удивительно белым, с
приплюснутым носом и квадратной нижней челюстью,
точно очерченной мелом,— лицо, которое я видела тысячу
раз, а теперь не верила глазам, не узнавала...
До сих пор не понимаю, почему я не позволила отпра­
вить Ромашова — это был он — в больницу. Может пока­
заться невероятным, но я обрадовалась, когда, сидя на
земле в расстегнутой шинели, он поднял глаза и сквозь
туман, которым был еще полон страшноватый, неопреде­
ленный взгляд, увидел меня и сказал чуть слышно:
«Катя». Он не удивился, убедившись в том, что именно
я стою перед ним с какой-то бутылочкой в руках, кото­
рую Варя велела ему понюхать. Но когда я взяла его за
руку, чтобы проверить пульс, он, стиснув зубы, дрожа,
сказал еще раз, погромче: «Катя, Катя».
К утру мы вернулись домой. Мы шли шатаясь,— мы
с Варей не меньше, чем Ромашов, хотя бомба не пробила
491