Page 499 - Два капитана

Не знаю, что он хотел сказать этими словами, но я
невольно положила свой бутерброд на тарелку:
— Вы давно в Ленинграде?
— Третий день. Меня перебросили из Москвы в рас­
поряжение начальника Военторга. Я был на Южном
фронте. Попал в окружение и вырвался чудом.
Это было правдой, страшной для меня правдой, а я
слушала его небрежно, с давно забытым чувством власти
над ним.
— Мы отступали к Киеву. Мы не знали, что Киев
отрезан,— сказал он.— Мы думали, что немцы черт
знает где, а они встретили нас под Христиновкой, в двух­
стах километрах от фронта. Сущий ад,— добавил он
смеясь,— но об этом потом. А сейчас я хотел сказать вам,
что видел в Москве Николая Антоныча. Как ни странно,
он никуда не поехал.
— В самом деле? — сказала я равнодушно.
Мы помолчали.
— Вы, кажется, собирались поговорить о чем-то,
Миша? Тогда пойдемте ко мне.
Он встал и выпрямился. Вздохнул и поправил ремень:
— Да, пройдемте. Вы позволите взять с собой вино?
— Пожалуйста.
— Какое?
— Я не буду пить — какое хотите.
Он взял со стола бутылку, стаканы и, поблагодарив
Розалию Наумовну, прошел за мной. Мы уселись: я —
на диван, он — у стола, который был когда-то Сашиным
и на котором так и стояли нетронутыми ее кисти в высо­
ком бокале.
— Это длинный рассказ.
Он волновался. Я была спокойна.
— Очень длинный и... Вы курите?
— Нет.
— Многие женщины во время войны стали курить.
— Да, многие. Меня ждут в госпитале. Вам дается
ровно двадцать минут.
— Хо-ро-шо,— задумчиво, по слогам сказал Рома­
шов.— Вы знаете, что в августе я уехал с Ленинградского
фронта. Мне не хотелось уезжать: я рассчитывал встре­
титься с вами. Но приказ есть приказ.
Саня часто повторял эту фразу, и мне неприятно бы \о
услышать ее от Ромашова.
495