Page 606 - Два капитана

транспорт из-под высокого берега невозможно или почти
невозможно. Мы не могли пользоваться почти половиной
всех румбов (180°), а попробуйте-ка без этой половины
атаковать корабль, над которым нужно пройти как мож­
но ниже, чтобы торпеда, сброшенная в воду, вернее попа­
ла в цель. При этом корабль не ждет, разумеется, когда
его утопят, а вместе с конвоем открывает огонь из всех
своих зениток, пулеметов и орудий главного калибра.
Сжав зубы, не узнавая себя в азарте боя, лезешь ты в
этот шумный, разноцветный ад!
Вероятно, если бы час за часом, день за днем рас­
сказать, как мы жили на Н., получилась бы однообразная
картина. Полеты и разборы полетов. Ученье, то есть те
же полеты. Обеды в длинном деревянном бараке, и за
столом — разговор о полетах. По вечерам — офицерский
клуб, открывшийся при мне, которым в особенности
увлекалась молодежь, с завидной легкостью переходившая
от смертельной опасности торпедной атаки к танцам и
болтовне с девушками. Девушкам — младшим офицерам —
разрешалось в штатском платье являться на эти
вечера.
Быть может, именно эти переходы, как ничто другое,
отражали не простоту или мнимое однообразие, а, напро­
тив, необычайность, почти фантастичность, которой на
самом деле была полна наша жизнь. Лететь в темноте
под крутящимся снегом, лететь над морем на пробитом,
как решето, самолете, после боя, который еще звенит в
остывающем теле, и через два часа явиться в светлые,
нарядные комнаты офицерского клуба, пить вино и бол­
тать о пустяках — как же нужно было относиться к смер­
ти, чтобы не замечать этого контраста или, по меньшей
мере, не думать о нем? Впрочем, и я думал о нем толь­
ко в первые дни.
Выше я упомянул, что в особенности молодежь увле­
калась клубом. Но почти весь полк состоял из молодых
людей — только трем или четырем «старикам», вроде ме­
ня, было за тридцать. Герой Советского Союза, которого
все называли просто Петей, потому что иначе и нельзя
было называть этого румяного горбоносого юношу с
азартно вылупленными глазами, командовал полком. Ему
едва исполнилось двадцать четыре года.
Это тоже был вопрос, о котором стоило подумать,—
один из многих вопросов, которые нежданно-негаданно

602