Page 624 - Два капитана

кз письма Горького Володе мы взяли как тему для
школьного плаката...
И он показал мне этот плакат: «Едва ли где-нибудь
на земле есть дети, которые живут в таких же суровых
условиях, как вы, но будущей вашей работой вы сделаете
всех детей земли такими же гордыми смельчаками». Над
этой действительно великолепной фразой был нарисован
Горький, немного похожий на ненца.
Мы сидели в креслах у широкого окна, из которого
открывалась панорама новых улиц, бегущих от прибрежоя
к тайге. Лесозавод дымил, электротележки бегали между
штабелями у биржи, а вдалеке, нетронутые, сизые,
стояли леса и леса...
Это была минута молчания, когда мы не говорили ни
слова, но там, за окном, шел властный немой разговор —
разговор, который начался в ту минуту, когда советский
человек впервые вступил на забытые берега Енисея.
Я искоса взглянул на Ледкова. Он встал и, прихра­
мывая — он был на протезе,— подошел к окну. Волнение
пробежало по его суровому солдатскому лицу с умными,
между припухших монгольских век, глазами,— я понял,
что и он оценил эту минуту.
— Вы много сделали,— сказал я ему.
— Нет, едва коснулись, это первый шаг,— отвечал
он.— До войны нам казалось, что сделано много. А те­
перь я вижу, что из тысячи задач мы решили две или
три.
Прощаясь, я спросил о его давней поездке в ненецкие
стойбища, где якобы должны были храниться какие-то
предания о людях со шхуны «Св. Мария». Правда ли,
что он ездил туда и опрашивал ненцев?
— Как же, ездил. Это стойбище рода Яптунгай.
— И что же?
— Нашел.
Как будто мне было семнадцать лет — так вдруг креп­
ко стукнуло сердце.
— То есть? — спросил я хладнокровно.
— Нашел и записал. Сейчас, пожалуй, не вспомню,
где эта запись,— сказал он, окидывая взглядом вертя­
щуюся этажерку со множеством папок и свернутых тру­
бок бумаги.— В общем, примерно так: в прежнее время,
когда еще «отец отца жил», в род Яптунгай пришел
человек, который назвался матросом со зверобойной шху­
620