Page 91 - Два капитана

Она уселась и нетерпеливо грызла косу все время,
пока мы разговаривали. Пожалуй, если бы она ушла,
разговор не кончился бы так мирно. Лактометр был
прощен. Николай Антоныч припомнил даже, что я был
направлен в его школу как будущий скульптор. Катька
прислушивалась с интересом.
С этого дня мы с ней подружились. Ей понравилось,
что я не дал ей взять вину на себя, а когда рассказывал,
как-то вывернулся и ничего не сказал о гремучем газе.
— Ты думал, что мне влетит, да? — спросила она,
когда мы вышли из школы.
— Ага.
— Как бы не так!.. Приходи, тебя бабушка звала.
Г лава шестая
ИДУ в гости
Утром я проснулся с этой мыслью — идти или нет?
Две вещи смущали меня: штаны и Николай Антоныч.
Штаны были действительно неважные — ни короткие, ни
длинные, заплатанные на коленях. А Николай Антоныч
был, как известно, завшколой, то есть довольно страшная
личность. Вдруг начнет спрашивать: почему да зачем?
Но все-таки после уроков я почистил сапоги, крепко на­
мочил голову и причесался на пробор. Иду в гости!
Как неловко я чувствовал себя, как стеснялся! Про-
клятые волосы все время вставали на макушке, и прихо­
дилось примачивать их слюной. Нина Капитоновна что-то
рассказывала нам с Катей и вдруг строго приказала мне:
— Закрой рот!
Я засмотрелся на нее и забыл закрыть рот.
Катя показала мне квартиру. В одной комнате жила
она сама с мамой, в другой — Николай Антоныч, а третья
была столовая. У Николая Антоныча стоял на письмен­
ном столе прибор «из жизни богатыря Ильи Муромца»,
как объяснила мне Катя. Действительно, чернильница
представляла собой бородатую голову в шишаке, пепель­
ница — две скрещенные древнерусские рукавицы, и так
далее. Под шишаком находились чернила, и, стало быть,
Николаю Антонычу приходилось макать перо прямо в
череп богатыря. Это показалось мне странным.
Между окнами помещался книжный шкаф; я никогда
еще не видел столько книг сразу. Над шкафом висел
88