Page 88 - Два капитана

Я зачем-то подышал на лактометр и с бьющимся сердцем
сунул его рядом с домиком в снег. Судите сами, что за
каша была у меня в голове, если через некоторое время
я вынул лактометр и, не находя в нем никакой перемены,
снова сунул в снег, на этот раз вниз головой.
Кто-то ахнул поблизости. Я обернулся.
— Беги, взорвешься! — закричали в сарае.
Это произошло в две секунды. Девочка в расстегнутом
пальто вылетает из сарая и опрометью бежит ко мне.
«Катька»,— думаю я и на всякий случай протягиваю руку
к прибору. Но Катька хватает меня за руку и тащит за
собой. Я отталкиваю ее, упираюсь, мы падаем в снег.
Трах! Осколки кирпича летят в воздух, сзади белой
тучей поднимается и ложится на нас снежная пыль.
Однажды я уже был под обстрелом — когда хоронил
мать. Но тут было пострашнее. Что-то долго грохало и
рвалось у помойной ямы, и каждый раз, когда я подни­
мал голову, Катька вздрагивала и спрашивала: «Здоро­
во? А ?»
Наконец я вскочил.
— Лактометр! — заорал я и со всех ног побежал к
помойке.— Где он?
На том месте, где торчал мой лактометр, была глубо­
кая яма.
— Взорвался!
Катька еще сидела на снегу. Она была бледная, глаза
блестели.
— Балда, это гремучий газ взорвался,— сказала она
с презрением.— А теперь лучше уходи, потому что сейчас
придет милиционер — один раз уже приходил — и тебя
сцапает, а я все равно удеру.
— Лактометр!— повторил я с отчаянием, чувствуя,
что губы не слушаются и лицо начинает дрожать.—
Николай Антоныч послал меня за ним. Я положил его
в снег. Где он?
Катька встала. На дворе был ^ороз, она без шапки,
темные волосы на прямой пробор, одна коса засунута в
рот. Я тогда на нее не смотрел, потом припомнил.
— Я тебя спасла,— сказала она и задумчиво шмыгну­
ла носом,— ты бы погиб, раненный наповал в спину. Ты
мне обязан жизнью... Что ты гут делал, около моего
гремучего газа?
85