Page 168 - Айвенго

высоко подпрыгнул.
- Кузнеца бы мне, пилу!- воскликнул он.- Долой этот ошейник с вольного человека!
Благородный господин мой, от вашего дара я стал в два раза сильней и драться за вас буду в
два раза лучше! Свободная душа в моей груди! Совсем другим человеком стал и для себя и
для всех! Что, Фангс,- продолжал он, обращаясь к верному псу, который, увидев восторг
своего хозяина, принялся в знак сочувствия скакать около него,- узнаешь ли ты своего
хозяина?
- Как же,- сказал Вамба,- мы с Фангсом всё ещё признаём тебя, Гурт, даром что сами не
избавились от ошейника;лишь бы ты нас не забывал теперь,да и сам не слишком бы
забывался.
- Скорее я себя самого забуду,чем тебя,мой друг и товарищ,- сказал Гурт, - а если бы
свобода тебе подходила,Вамба, хозяин, наверно, дал бы волю и тебе.
- Нет, братец Гурт,- сказал Вамба,- не подумай, что я тебе завидую: раб-то сидит себе у
тёплой печки, а вольный человек сражается. Сам знаешь, что говорил Олдхелм из Момсбери:
дураку за обедом лучше, чем умному в драке.
Послышался стук копыт, и появилась леди Ровена в сопровождении нескольких
всадников и большого отряда пеших слуг. Они весело потрясали своими пиками и стучали
алебардами, радуясь её освобождению. Сама она, в богатом одеянии, верхом на гнедом коне,
вновь обрела свою прежнюю величавую осанку. Только необычайная бледность её
напоминала о перенесённых страданиях. Её прелестное лицо было грустно,но в глазах
светились вновь пробудившиеся надежды на будущее и признательность за избавление от
минувших зол. Она знала, что Айвенго жив,и знала,что Ательстан умер. Первое наполняло
её сердце искренним восторгом, и она чувствовала невольное (и довольно простительное)
облегчение от сознания, что теперь кончились её недоразумения с Седриком в том вопросе, в
котором её желания расходились с замыслами её опекуна.
Когда Ровена приблизилась к месту, где сидел Локсли, храбрый йомен и все его
сподвижники встали и пошли ей навстречу.Щёки её окрасились румянцем, она
приветствовала их жестом руки и, наклонившись так низко, что её великолепные
распущенные косы на минуту коснулись гривы коня, в немногих, но достойных словах
выразила самому Локсли и его товарищам свою признательность за всё, чем она была им
обязана.
- Да благословит вас бог!- сказала она в заключение.- Молю бога и его пречистую
матерь наградить вас, храбрые мужи, за то, что вы с опасностью для своей жизни
заступились за угнетённых.Кто из вас будет голоден, помните, что у Ровены есть чем
накормить вас, для жаждущих у неё довольно вина и пива. А если бы норманны вытеснили
вас из здешних мест,знайте,что у Ровены есть свои лесные угодья, где её спасители могут
бродить сколько им вздумается, и ни один сторож не посмеет спрашивать, чья стрела
поразила оленя.
- Благодарю, благородная леди, - отвечал Локсли, - благодарю за себя и за товарищей.
Но ваше спасение само является для нас наградой. Скитаясь по зелёным лесам, мы
совершаем немало прегрешений, так пусть же избавление леди Ровены зачтётся нам во
искупление грехов.
Ровена ещё раз низко поклонилась и повернула коня,но не отъехала, дожидаясь, пока
Седрик прощался с Локсли и его сподвижниками. Но тут совершенно неожиданно она
очутилась лицом к лицу с пленным де Браси. Он стоял под деревом в глубоком раздумье,
скрестив руки на груди, и Ровена надеялась, что он её не заметит. Но он поднял голову, и при
виде её яркая краска стыда залила его красивое лицо. С минуту он стоял нерешительно,
потом шагнул вперёд, взял её лошадь под уздцы и опустился на колени:
- Удостоит ли леди Ровена бросить хоть один взгляд на пленного рыцаря, опозоренного
воина?
- Сэр рыцарь, - отвечала Ровена, - в действиях, подобных вашим, настоящий позор не в
поражении, а в успехе.