Page 252 - Айвенго

переносили бедствия и опасности, а потому имели полное право разделять с ним его
благополучие и счастье.
Но,помимо домашней свиты, эта блестящая свадьба была отмечена присутствием
множества знатных норманнов и саксонских дворян,при всеобщем восторге низших классов,
приветствовавших в союзе этой четы залог будущего мира и согласия двух племён;с того
периода времени эти враждующие племена слились и потеряли своё различие. Седрик дожил
до начала этого слияния, ибо, по мере того как обе национальности встречались в обществе и
заключали между собою брачные союзы, норманны умеряли свою спесь, а саксы утрачивали
свою неотёсанность. Впрочем,тот смешанный язык,который ныне мы называем английским,
окончательно вошёл в употребление при лондонском дворе только в царствование Эдуарда
III; и в то же время, по-видимому, исчезли последние следы розни между норманнами и
саксами.
Прошло два дня после счастливого бракосочетания, и леди Ровена сидела в своей
комнате, когда Эльгита доложила ей, что какая-то девица просит позволения поговорить с
ней без свидетелей. Ровена удивилась, подумала, поколебалась, но любопытство пересилило,
и она кончила тем, что приказала просить девицу к себе.
Вошла девушка высокого роста и благородной наружности. Длинное белое покрывало
скорее оттеняло, чем скрывало изящество её фигуры и величавую осанку. Манеры её были
почтительны, но без всякой примеси страха и без желания снискать расположение. Ровена
была всегда готова прийти на помощь и проявить внимание к чувствам других. Она встала и
хотела взять гостью за руку и подвести её к креслу, но та оглянулась на Эльгиту и ещё раз
попросила о разрешении побеседовать с леди Ровеной наедине. Как только Эльгита ушла
(что сделала очень неохотно), прекрасная посетительница, к великому удивлению леди
Айвенго, преклонила колено, прижала обе руки к своему лбу и, склонившись до пола,
поцеловала край вышитой одежды Ровены, невзирая на её сопротивление.
- Что это значит?- сказала удивлённая новобрачная.- Почему вы мне оказываете столь
необычное почтение?
- Потому что вам, леди Айвенго, я могу законно и достойно отдать долг благодарности,
которой обязана Уилфреду Айвенго, - сказала Ревекка, вставая и снова приняв обычную
свою осанку, исполненную достоинства и спокойствия. - Простите, что я осмелилась оказать
вам знаки почтения, принятые у моего народа. Я та несчастная еврейка, для спасения
которой ваш супруг рисковал жизнью на ристалище в Темплстоу, когда всё было против
него.
- Любезная девица,- сказала Ровена,- в тот день Уилфред Айвенго лишь в слабой мере
отплатил вам за неусыпный уход и врачевание его ран, когда с ним случилось такое
несчастье. Скажите, не можем ли он и я ещё чем-нибудь быть вам полезны?
- Нет, - спокойно отвечала Ревекка, - я лишь попрошу вас передать ему на прощание
выражение моей признательности и мои наилучшие пожелания.
- Разве вы уезжаете из Англии?- спросила Ровена, всё ещё не вполне опомнившись от
удивления, вызванного таким необыкновенным посещением.
- Уезжаю, миледи, ещё до конца этого месяца. У моего отца есть брат, пользующийся
особым расположением Мухаммеда Боабдила, короля гранадского. Туда мы и отправимся и
будем жить там спокойно и без обиды, заплатив дань, которую мусульмане взимают с людей
нашего племени.
- Разве в Англии вы не пользуетесь такой безопасностью?-сказала Ровена. - Мой муж в
милости у короля, да и сам король- человек справедливый и великодушный.
- В этом я не сомневаюсь, леди,- сказала Ревекка,- но англичане - жестокое племя.Они
вечно воюют с соседями или между собою, безжалостны и готовы пронзить друг друга
мечом.Небезопасно жить среди них детям нашего племени. В этой стране войн и
кровопролитий, окружённой враждебными соседями и раздираемой внутренними
распрями,странствующий Израиль не может надеяться на отдых и покой.
- Но вы,-сказала Ровена?- вы сами,без сомнения,ничего не должны опасаться. Ты, что