Page 12 - Свои люди

хочет. А ты, честный-то торговец, и смотри да казнись, хлопай глазами-то. Вот я и думаю,
Лазарь, предложить кредиторам-то такую статью: не возьмут ли они у меня копеек по
двадцати пяти за рубль. Как ты думаешь?
Подхалюзин. А уж по мне, Самсон Силыч, коли платить по двадцати пяти, так
пристойнее совсем не платить.
Большов. А что? Ведь и правда. Храбростью-то никого не удивишь, а лучше тихим-то
манером дельцо обделать. Там после суди владыко на втором пришествии. Хлопот-то только
куча. Дом-то и лавки я на тебя заложу.
Подхалюзин. Нельзя ж без хлопот-с. Вот векселя надо за что-нибудь сбыть-с, товар
перевезти куда подальше. Станем хлопотать-с!
Большов. Оно так. Да старенек уж я становлюсь хлопотать-то. А ты помогать станешь?
Подхалюзин. Помилуйте, Самсон Силыч, в огонь и в воду полезу-с.
Большов. Эдак-то лучше! Черта ли там по грошам-то наживать! Махнул сразу, да и
шабаш. Только на, пусти бог смелости. Спасибо тебе, Лазарь. Удружил! (Встает.) Ну,
хлопочи! (Подходит к нему и треплет по плечу.) Сделаешь дело аккуратно, так мы с тобой
барышами-то поделимся. Награжу на всю жизнь. (Идет к двери.)
Подхалюзин. Мне, Самсон Силыч, окромя вашего спокойствия, ничего не нужно-с. Как
жимши у вас с малолетства и видемши все ваши благодеяния, можно сказать, мальчишкой
взят-с лавки подметать, следовательно, должен я чувствовать.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Контора в доме Большова. Прямо дверь, на левой стороне лестница наверх.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Тишка (со щеткой на авансцене). Эх, житье, житье! Вот чем свет тут ты полы мети! А
мое ли дело полы мести! У нас все не как у людей! У других-то хозяев коли уж мальчишка,
так и живет в мальчиках - стало быть при лавке присутствует. А у нас то туда, то сюда,
целый день шаркай по мостовой как угорелый. Скоро руку набьешь, держи карман-то. У
добрых-то людей для разгонки держат дворника, а у нас он с котятами на печке лежит либо с
кухаркой проклажается, а на тебе спросится. У других все-таки вольготность есть; иным
часом проштрафишься што либо-бшто, по малолетствию тебе спускается; а у нас - коли не
тот, так другой, коли не сам, так сама задаст вытрепку; а то вот приказчик Лазарь, а то вот
Фоминишна, а то вот... всякая шваль над тобой командует. Вот она жисть-то какая
анафемская! А уж это чтобы урваться когда из дому, с приятелями в три листика, али в
пристенок сразиться - и не думай лучше! Да уж и в голове-то, правда, не то! (Лезет на стул
коленками и смотрит в зеркало.) Здравствуйте, Тихон Савостьяныч! Как вы поживаете? Все
ли вы слава богу? А ну, Тишка, выкинь коленце. (Делает гримасу.) Вот оно что! (Другую.)
Эвось оно как... (Хохочет.)
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Тишка и Подхалюзин, (крадется и хватает его за ворот).
Подхалюзин. А это ты, чертенок, что делаешь?
Тишка. Что? известно что! пыль стирал.
Подхалюзин. Языком-то стирал! Что ты за пыль на зеркале нашел! Покажу я тебе пыль!
Ишь, ломается! А вот я тебе заклею подзатыльника, так ты а будешь знать.
Тишка. Будешь знать! Да было бы еще за что?
Подхалюзин. А за то, что за что! Поговоришь, так и увидишь, за что! Вот пикни еще!
Тишка. Да, пикни еще! Я ведь и хозяину скажу, не что возьмешь!
Подхалюзин. Хозяину скажу!.. Что мне твой хозяин... Я, коли на то пошло... хозяин мне
твой!.. На то ты и мальчишка, чтоб тебя учить, а ты думал что! Вас, пострелят, не бить, так и
добра не видать. Прахтика-то эта известная. Я, брат, и сам огни, и воды, и медные трубы
прошел.
Тишка. Знаем, что прошел.
Подхалюзин. Цьщ, дьяволенок! (Замахивается.)
Тишка. Накось, попробуй! Нешто не скажу, ей-богу, скажу!