Page 38 - Аты-баты

— Хабанера, тащи патроны! — Сайко схватил противотанковое ружье, вскочил на
снежный бруствер окопа.
— Куда? — не понял Хабанеев.
— Не дрейфь, Хабанерочка! Раньше смерти не убьют! А сдрейфишь, застрелю!..
Пригибаясь, Сайко бросился к застрявшему на мосту «тигру». Хабанеев бежал следом,
волоча цинк с патронами. Они нырнули под танк, Сайко выставил ружье ме жду катков.
— Видал, брат, какая позиция мировая! Экстра-люкс! Автомат взял?
— Ну взял, ну?
— Левее тебя в днище — люк. Поглядывай, чтобы танкисты его не открыли. А то
шарахнут нам по задницам…
Из лесу показались танки, стреляя с ходу. От грохота взрывов и рева моторов дрожала
земля: под прикрытием танков шли транспортеры и мотоциклы. Ливень огня обрушился на
взвод.
Закричали первые раненые. Растерявшийся Лавкин вскочил и тут же упал, прошитый
очередью.
В голос рыдал сантехник Леня Лавкин, уткнувшись в плечо сурового Глебова.
Глебов-племянник обнял его, прижал к себе.
Святкин скатился в окопчик командира взвода:
— Калуга мой накрылся! Ко мне, видать, перебежать хотел…
— «Пантеры»! — отчаянно крикнул Суслин. — Не видишь, что ли?!
— Танки жечь мы сами будем, — отрезал Святкин. — Твое дело — за флангами следить,
понял? Видишь, автоматчики по целине обходят? Держи фланги, лейтенант, а я за ружьем
смотаюсь. Бронебойка моя у Калуги осталась…
И выскочил из окопа.
Резко били противотанковые ружья. Один из немецких бронетранспортеров загорелся,
автоматчики попрыгали в снег. Шедший следом танк столкнул горящий бронетранспортер с
дороги. Гулко рванули бензобаки.
— Ай да мы, Хабанерочка, ай да мы с тобой!.. — Сайко подмигнул
напряженно-серьезному Хабанееву.
— Недолго музыка играла, недолго фрайер танцевал. Патрон!..
— Танки! — крикнул Хабанеев, вгоняя патрон в казенник бронебойки. — Танки на нас,
Ваня!..
— Они эту «тигру» в речку хотят столкнуть, им мост нужен. Слушай, Хабанера, у тебя
патефон был когда-нибудь?
— Какой патефон? — не понял Хабанеев.
— У меня тоже не было. Жалко, правда? Держи ружье.
— Ты куда?
— Я с этой стервой «пантерой» поговорю. А то ведь раздавят нас с тобой под танком и
фамилий не спросят…
Сайко сунул за пазуху ватника гранаты, выбрался из-под днища «тигра» и ловко пополз
по кювету навстречу немцам.
Ловя на мушку бронетранспортер и перезаряжая после каждого выстрела, Хабанеев
искоса поглядывал на ползущего вперед друга. И даже не обрадовался, когда поджег еще один
бронетранспортер: не до этого ему сейчас было…
Сайко незамеченным подобрался к «пантере» на бросок. Привстав, швырнул гранату, но
не упал, а вдруг согнулся, прижал руки к животу и, качаясь, пошел навстречу танку. На дороге
грохнул взрыв. Сайко швырнуло в сторону, «пантера», заюзив и развернувшись, расстелила
по дороге разорванную взрывом гусеницу.
— Ваня!.. — закричал Хабанеев. — Ай Ваня мой, Ваня!..
Плакал у обелиска профессор Сайко. Стекла очков его запотели, и он едва различал
сквозь них расплывшиеся лица окружа-ющих.
Повторялся и повторялся душераздирающий крик Хабанеева: