Page 103 - Путешествие из Петербурга в Москву

российском слове суть многообразны; и ты почитаешися в малопритяжательном сем своем
труде яко первым основателем истинных правил языка нашего и яко разыскателем
естественного расположения всяческого слова. Твоя грамматика есть преддверие чтения твоея

риторики, 241 а та и другая – руководительницы для осязания красот изречения творений
твоих. Поступая в преподавании правил, Ломоносов вознамерился руководствовать
согражданам своим в стезях тернистых Гелликона, показав им путь к красноречию,
начертавая Правила риторики и поэзии. Но краткость его жизни допустила его из подъятого
труда совершить одну только половину.
Человек, рожденный с нежными чувствами, одаренный сильным воображением,
побуждаемый любочестием, исторгается из среды народный. Восходит на лобное место. Все
взоры на него стремятся, все ожидают с нетерпением его произречения. Его же ожидает
плескание рук или посмеяние, горшее самыя смерти. Как можно быть ему посредственным?
Таков был Демосфен, таков был Цицерон; таков был Пит; таковы ныне Бурк, Фокс, Мирабо и
другие. 242 Правила их речи почерпаемы в обстоятельствах, сладость изречения в их
чувствах, сила доводов – в их остроумии.
Удивлялся толико отменным в слове мужам и раздробляя их речи, хладнокровные
критики думали, что можно начертать правила остроумию и воображению, думали, что путь к
прелестям проложить можно томными предписаниями. Сие есть начало риторики.
Ломоносов, следуя, не замечая того, своему воображению, исправившемуся беседою с
древними писателями, думал также, что может сообщить согражданам своим жар, душу его
исполнявший. И хотя он тщетный в сем предприял труд, но примеры, приводимые им для
подкрепления и объяснения его правил, могут несомненно руководствовать пускающемуся
вслед славы, словесными науками стяжаемой.
Но если тщетный его был труд в преподавании правил тому, что более чувствовать
должно, нежели твердить, – Ломоносов надежнейшие любящим российское слово оставил
примеры в своих творениях. В них сосавшие уста сладости Цицероновы и Демосфеновы
растворяются на велеречие. В них на каждой строке, на каждом препинании, на каждом слоге,
почто не могу сказать при каждой букве, слышен стройный и согласный звон столь редкого,
столь мало подражаемого, столь свойственного ему благогласия речи.
Прияв от природы право неоцененное действовать на своих современников, прияв от нее
силу творения, поверженный в среду народный толщи, великий муж действует на оную, но и
не в одинаком всегда направлении. Подобен силам естественным, действующим от
средоточия, которые, простирая действие свое во все точки окружности, деятельность свою
присну везде соделовают, – тако и Ломоносов, действуя на сограждан своих разнообразно,
разнообразные отверзал общему уму стези на познания. Повлекши его за собою вослед,
расплетая запутанный язык на велеречие и благогласие, не оставил его при тощем без мыслей
источнике словесности. Воображению вещал: лети в беспредельность мечтаний и
возможности, собери яркие цветы одушевленного и, вождаяся вкусом, украшай оными самую
неосязательность. И се паки гремевшая на Олимпических играх Пиндарова труба возгласила

хвалу всевышнего вослед псальмопевца. 243 На ней возвестил Ломоносов величие
предвечного, восседающего на крыле ветренней, предшествуемого громом и молниею и в
солнце являя смертным свою существенность, жизнь. Умеряя глас трубы Пиндаровой, на ней

241 Риторика – «Краткое руководство к красноречию»
(1748).

242 Пит (Питт) Старший Уильям (1708–1778), Бурк (Берк) Эдмунд (1730–1797), Фокс Чарлз Джемс
(1749–1806) – известные английские политические деятели и ораторы; Мирабо Оноре-Габриель-Рикетти
(1749–1791) – французский политический деятель, оратор.

243 Пиндар (522–447 до н. э.) – греческий поэт, автор од в честь победителей на олимпийских играх. Радищев
называет его последователем «Псальмопевца», то есть библейского царя Давида.