Page 5 - Путешествие из Петербурга в Москву

– Ты, конечно, раскольник, что пашешь по воскресеньям?
– Нет, барин, я прямым крестом крещусь, – сказал он, показывая мне сложенные три
перста. – А бог милостив, с голоду умирать не велит, когда есть силы и семья.
– Разве тебе во всю неделю нет времени работать, что ты и воскресенью не спускаешь, да
еще и в самый жар?
– В неделе-то, барин, шесть дней, а мы шесть раз в неделю ходим на барщину; да под
вечером возим вставшее в лесу сено на господский двор, коли погода хороша; а бабы и девки
для прогулки ходят по праздникам в лес по грибы да по ягоды. Дай бог, – крестяся, – чтоб под
вечер сегодня дождик пошел. Барин, коли есть у тебя свои мужички, так они того же у господа
молят.
– У меня, мой друг, мужиков нет, и для того никто меня не клянет. Велика ли у тебя
семья?
– Три сына и три дочки. Первинькому-то десятый годок.
– Как же ты успеваешь доставать хлеб, коли только праздник имеешь свободным?
– Не одни праздники, и ночь наша. Не ленись наш брат, то с голоду не умрет. Видишь ли,
одна лошадь отдыхает; а как эта устанет, возьмусь за другую; дело-то и споро.
– Так ли ты работаешь на господина своего?
– Нет, барин, грешно бы было так же работать. У него на пашне сто рук для одного рта, а
у меня две для семи ртов, сам ты счет знаешь. Да хотя растянись на барской работе, то спасибо
не скажут. Барин подушных 12 не заплатит; ни барана, ни холста, ни курицы, ни масла не
уступит. То ли житье нашему брату, как где барин оброк берет с крестьянина, да еще без
приказчика. Правда, что иногда и добрые господа берут более трех рублей с души; но все
лучше барщины. Ныне еще поверье заводится отдавать деревни, как то называется, на аренду.
А мы называем это отдавать головой. Голый наемник 13 дерет с мужиков кожу; даже лучшей
поры нам не оставляет. Зимою не пускает в извоз, ни в работу в город; все работай на него, для
того что он подушные платит за нас. Самая дьявольская выдумка отдавать крестьян своих
чужому в работу. На дурного приказчика хотя можно пожаловаться, а на наемника кому? 14
– Друг мой, ты ошибаешься, мучить людей законы запрещают.
– Мучить? Правда; но небось, барин, не захочешь в мою кожу. – Между тем пахарь.
запряг другую лошадь в соху и, начав новую борозду, со мною простился.
Разговор сего земледельца возбудил во мне множество мыслей. Первое представилось
мне неравенство крестьянского состояния. Сравнил я крестьян казенных с крестьянами
помещичьими. Те и другие живут в деревнях; но одни платят известное, а другие должны быть
готовы платить то, что господин хочет. Одни судятся своими равными; а другие в законе
мертвы, разве по делам уголовным. Член общества становится только тогда известен
правительству, его охраняющему, когда нарушает союз общественный, 15 когда становится
злодей! Сия мысль всю кровь во мне воспалила.
– Страшись, помещик жестокосердый, на челе каждого из твоих крестьян вижу твое
осуждение.
Углубленный в сих размышлениях, я нечаянно обратил взор мой на моего слугу,

12 Подушные – подушный государственный налог, которым облагалось мужское население, кроме дворян,
духовенства и чиновников.

13 Наемник – помещик-арендатор, приобретавший за плату во временное владение имение с крепостными
крестьянами.

14 По указу Екатерины (1769) крестьяне не имели даже права жаловаться на помещиков под угрозой ссылки
на каторгу.

15 Радищев, как и другие философы XVIII века, считал, что государство возникло путем добровольного
соглашения людей.