Page 25 - Краеведческий бюллетень
P. 25

Ю. В. Уль ян ни ко в а  мент, так и в динамике. Кроме контекста, менялось и понимание если не
          назначения каторжных работ как главного уголовного наказания, то мето­

          да приведения его в исполнение. За пятьдесят лет реформирования тюрем­
 САХАЛИНСКАЯ  КАТОРГА  В  КОНТЕКСТЕ
          ными деятелями было испробовано несколько моделей организации ка­
 ТЮРЕМНОЙ  ПОЛИТИКИ  РОССИИ   торги, и каждая из этих моделей требует своего исследования. Существова­


 ВО  ВТОРОЙ  ПОЛОВИНЕ  XIX -   НАЧАЛЕ  XX  В.:   ли также и невоплощенные проекты, сам факт отказа от которых многое

 ОСНОВНЫЕ  ПРОБЛЕМЫ  ИССЛЕДОВАНИЯ  объясняет по отношению к общей тюремной политике данного периода.

                 Сахалинская каторга как составная часть имперской каторги в России


 Ненаписанную историю сахалинской каторги постигла странная судьба.   является яркой иллюстрацией как контекстуального, так и функциональ­

 Советские историки не интересовались ею потому, что это была каторга в   ного подходов к изучению истории этого карательного института. На ее

 подавляющем большинстве уголовная  и как таковая  не  вписывалась в   примере можно проследить эволюцию взглядов, теорий и практик не толь­

 каноны изучения царской каторги и ссылки с марксистских позиций. Но и   ко в тюремной сфере в частности, но и в социально-политической сфере

 постсоветские историки тоже обходят сахалинскую каторгу вниманием те­  вообще.  Кроме  того,  в  методологическом  смысле  история  имперской

 перь по другим причинам: в последнее время сахалинская историография   каторги представляет интерес в качестве эмпирической проверки приме­

 предпочитает останавливаться на позитивных моментах истории остро­  нимости тезиса Мишеля Фуко вне европейского контекста.

 ва, таких как различные аспекты колонизации (Костанов А. И.), демогра­  Каторга как тяжкое наказание за уголовные пресгу пленил берет нача­

 фического развития (М. И. Ищенко, М.  В. Гридяева), функционирова­  ло в конце XVII -  начале XVIII в.3, но наиболее интенсивный период се

 ния различных экономических и социальных институтов (И. Р. Скоробач,   истории приходится на вторую половину XIX в. Именно в это время Евро­

 М. В. Тетюева, Н. В. Потапова). Каторга в этих исследованиях выступает в   па переживает период активного увлечения тюрьмоведением и происходит

 двоякой роли: она положила начало массовой колонизации острова с од­  пересмотр канонов, положенных в основу теорий наказания. Как отмеча­

 ной стороны, и всячески препятствовала становлению нормальной жиз­  ет М. Фуко, в середине XIX в. тело постепенно перестает быть объектом

 ни населения с другой. Но как самостоятельный объект каторга отсут­  внимания и экзекуции власти, акцент переносится на исправление деви­
                                                                                                                                      .
 ствует в исследованиях как прошлых, так и последних лет.  анта и превращение его в послушного исполнителя воли власти4 5 С этим

 Попытка заполнить этот пробел была недавно сделана в диссертации   связан и постепенный переход от публичных наказаний к закрытым, и
 К. К. Кораблина1, где автор ставил своей целью именно вписать сахалинскую   создание новой сети тюрем на основе пенитенциарных (исправительных)

 каторгу' в систему тюремных учреждений не только Дальнего Востока, но и   теорий, где в основу режима был положен принцип длительного психо­

 всей Империи. Однако и в этой работе история каторги не рассматривается в   физического воздействия на заключенного с целью его ресоциализации.


 связи с имперской тюремной политикой в целом. В данной статье мы попы­  В середине XIX в. Россия активно осваивает современный европейский
 таемся очертить круг проблем и вопросов, с которыми сталкивается иссле­  гуманистический дискурс, стремясь выглядеть цивилизованно в глазах Ев­


 дователь каторги  имперского периода при системном  подходе к истории   ропы.  Реформирование тюрьмы  в  России неразрывно связано с либе­
 тюремной политики и тюремной системы, и наметить пути их решения.  ральными реформами Александра II, и начиналось оно совсем по Фуко,


 Одним из основных вопросов исследования каторги в России на рубе­  в русле новейших европейских теорий, с отмены телесных наказаний и
 же XIX-XX вв. является раскрытие причин длительного и безуспешного   проектирования нового типа исправительных тюрем. Телесные наказа­

 (эту безуспешность не раз подчеркивали сами реформаторы) ее рефор­  ния давно составляли предмет особо пристального внимания либераль­

 мирования, начиная с 60-х гг. XIX в. и заканчивая последней официальной   ной части российского общества, являя собой явное противоречие с об­


 2
 реформой  1913 г.* Реформирование происходило в определенном исто­  разом просвещенного государства, каким Россия старалась предстать в
 рическом контексте, который неоднократно менялся в течение пятидеся­

 ти лет и который необходимо учитывать как в каждый конкретный мо-
                 J Подробнее о раннем периоде в истории каторги и ссылки см.: Казарян П. Л.

           Генезис политической каторги и ссылки в России: конец XV-начало XIX в., учебное

          пособие. - Владивосток,  1999; Марголис А. Д. Тюрьма и ссылка в императорской

 1Кораблин К. К. Пенитенциарная система России: формирование и механизм   России: исследования и архивные находки. -  М., 1995 и др.
 функционирования тюремного ведомства на территории Дальнего Востока во вто­  4Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы (пер. е фр. В. Наумова под

 рой  половине XIX-начале XX века (историко-правовой аспект):  автореферат на   ред. И. Борисовой). -  М., 1999.
 соискание ученой степени канидата юридических наук. -  Нижний Новгород, 2001.  5Подробнее об эволюции политики изъятия различных слоев населения от теле­

 2 В данном контексте мы предпочитаем использовать термин «реформирование», а   сных наказаний см. Schrader, Abby. Languages of the Lash: Corporal Punishment and

 не «реформа», подчеркавая таким образом длительность и неоконченность процесса.  Identity in Imperial Russia. -  Dekalb, Illinois: Northern Illinois University Press, 2002.




 22
                                                                                 23
   20   21   22   23   24   25   26   27   28   29   30