Page 17 - Звонкая гордость России

Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание»: «Но вот вдруг становится очень
шумно: из кабака выходят с криками, с песнями, с балалайками пьяные-препьяные большие
такие мужики в красных и синих рубашках, с армяками внакидку».
У М. А. Булгакова «Собачье сердце» – «Очень настойчиво с залихватской ловко-
стью играли за двумя стенами на балалайке, и звуки хитрой вариации «Светит месяц» сме-
шивались в голове Филиппа Филипповича в ненавистную кашу».
Или вот ещё интересный пример от А. П. Чехова, в одном из его писем читаем:
«Балалаечней нашего братца трудно найти кого другого». Этот чеховский неологизм озна-
чает «безалабернее», «бестолковее», пожалуй, «разнузданнее». Да, в русском языке нет та-
кого слова, но куда бедней и худосочней покажется Чехов, если выразить его мысль дру-
гими словами, лишёнными той смелой экспрессии, какая имеется в подлиннике.
Вспомним старинные поговорки типа: «На словах – что на гуслях, а на деле – что на
балалайке».
Подобное отношение к балалайке сохранялось на протяжении столетий и устойчиво
живет в общественном сознании вплоть до наших дней, широко бытует и сегодня. Отра-
жено оно, в частности, и в известных образцах отечественной литературы XX века. Напри-
мер, в романе М. А. Шолохова «Они сражались за Родину» примечателен диалог двух
пехотинцев-бронебойщиков, рядовых Петра Лопахина и Ивана Звягинцева. Звягинцев, в
перерыве между боями, подчеркивая невозможность Лопахина быть командиром по при-
чине его постоянного балагурства, говорит ему: «А ты балабон и трепло. Ты всю жизнь
шутки шутишь и языком как на балалайке играешь [...] Балалайка ты, Лопахин! Пустой че-
ловек».
Как ни странно, при всей кажущейся весёлости инструмента, игривости звука и пе-
реливчатости мелодий, если автору нужно было описать ситуацию гнетущей тоски, душев-
ного напряжения, томления и безысходности – тоже вспоминали именно балалайку. Такой
вот парадокс русской души. Складывается впечатление, что вся положительная энергетика
сконцентрирована в народном творчестве, а вот литературные классики чаще использовали
балалайку в противоположном значении.
***
Около кабака народ стоял стеной; звуки гармоники и треньканье балалаек переме-
шивались с пьяным говором, топотом отчаянной пляски и дикой пьяной песней, в которой
ничего не разберёшь. Д. Н. Мамин-Сибиряк «Бойцы»

17