Page 49 - Татьяна Евгеньевна Шумилова – литературовед, критик,ученый : биобиблиогр. указ.

ния общества. «Еели человек, - считает писатель, - окажется в
таком человеческом устройстве, которое заставит его не от слу-
чая к случаю, а год за годом поступать отзывчиво, не хамовито,
то можно ли сомневаться, что отзывчивость у него превратится
в привычку, привычка – в характер. Изменится личность. Люби
ближнего своего, не убий, не лжесвидетельствуй!...Пророки и
поэты, педагоги и философы тысячелетиями на разные голоса
обращались к отдельно взятому человеку: совершенствуйся сам,
внутри себя!»
«Я бы рад самоусовершенствоваться – любить, не убивать,
не лгать, – но стоит мне попасть в общественное устройство,
раздираемое непримиримым антагонизмом, как приходится лю-
то ненавидеть, война – и я становлюсь убийцей, государствен-
ная система выдвигает диктатора, он сажает и казнит, заставляет
раболепствовать, я вижу это и молчу, а то даже славлю – отец и
учитель, гений человечества! В том и другом случае лгу и не
могу поступить иначе».
Каждая глава повести – это нравственный урок, это силь-
нейший импульс для работы ума, души, это удар по нервам, по
сердцу. Читатель все время в напряжении, он подключен к
сильнейшему генератору писательской мысли. Это высокий
уровень эмоционального напряжения.
Война для В. Тендрякова всегда была мерилом нравствен-
ных возможностей человека, Даже в сугубо мирных повестях
оно присутствует своими суровыми приметами. В повести «Лю-
ди и нелюди» писатель тоже обращает нас к страницам войны.
Это, наверное, наиболее трагичные, наиболее сильные эпизоды
повести. Война – это то время, когда границы между ненави-
стью и любовью хрупки, когда от любви до ненависти меньше
шага. По-настоящему потрясает казнь немецкого солдата, почти
мальчишки, совершенная советскими солдатами. Еще ночью с
ним, пленным немцем, делили кашу советские бойцы, велико-
душно простив ему, что он немец, что он вражеский солдат, да и

46