Page 373 - И жили люди на краю

370
взгляда, а в глазах старика скользнули отблески какого-то
слабого света; он всё ещё смотрел на гостя, но как бы в забытьи.
– Ты чо сказал?
– Ладно, это сложно, – махнул рукой Игнат Игнатьевич;
ему уже опротивело это поселение. Он согласен без отдыха
трястись на пыльных дорогах, лишь бы приближаться к дому.
Данилов не торопился.
– Итак, царская каторга, сорокалетняя оккупация. Вам,
дедуля, где-то под восемьдесят?
– He-а, помене.
Данилов засмеялся.
– Писателя бы к вам подослать. Про всю вашу судьбу книгу
бы...
– Чо? He-а, выпить нету.
– Ну забавный дедуля! Спасибо за беседу. Нам пора.
Старик согласно покачал головой и спросил жалостливо,
вытирая кулаком глаза.
– С собою-то... берёте, да?
– Как?.. Нет, дедуля, с нами не положено. Вот придут
другие, гражданские, и наладят у вас новую жизнь.
Старик, кажется, ничего не понял, пожал протянутую
офицером руку и недоумевающим взглядом проводил Игната
Игнатьевича.
Игнат Игнатьевич услышал от Данилова, что хватит
осматривать поселение, обстановка ясна; как старший лейтенант
представил себе эту обстановку, лектор не собирался уточнять
– у них, военных, свои дела. Он же был крайне разочарован. Ни в
чьих глазах не блеснула искра радости. И в словах не
чувствовалось тепла. Встретили, как чужих. Все, даже дедуля,
который почему-то понравился Данилову.
Данилов заметил проход с одной улицы на другую; пошли
по тропинке между заборами, у ног журчал ручей, и в его чистой