Page 947 - И жили люди на краю

944
синим карандашом.
– Для чего это?
Юрий дёрнул плечом и не ответил: похоже, не желал
прикасаться к чуть ли не интимной тайне. А Игорь догадался:
красным выделено то, что Ливанов произносит громко и
значительно, на синем – снижает голос. Да, его выступления
всегда отличались разнообразием интонаций. Выходит, в этом
искусстве помощник хорошо чувствовал душевный склад
секретаря.
Игорю не хотелось подниматься со стула, но нельзя было
ждать, когда Юрка вылезет из «подполья». Вошёл в приёмную.
– У Артёма Павловича есть кто?
– Один. Заходите.
Игорь закрыл за собою двери и, увидев Ливанова,
задумчивого, у окна под открытой форточкой, подумал, что
угодил не вовремя.
– Проходи, садись.
Игорь сказал, зачем пришёл.
Ливанов, держа в руке пачку сигарет «Столичные»,
вернулся к столу, положил в правый верхний ящик, чиркнул по
коробку спичкой – от себя, соснул дымок и тут же выпустил изо
рта кверху, к форточке.
– Вы же не курите, Артём Павлович, – вырвалось у Игоря.
– Не курю. Но случается. Изредка.
Игорю показалось: Ливанов чем-то расстроен. Возможно,
серьёзное происшествие в области, может, внутренние
обкомовские неприятности – было, когда «чистили» доклад на
пленум, секретарь возмущался: вот-де, пока находился в Москве,
тут понаписали материальчики о своих больших достижениях, а
он, секретарь, вроде как прохлаждался в столице. О ком он
говорил и о каких достижениях, Игорь не понял. Ливанов, ещё
раз пять осторожно курнув, затушил сигарету, положил её в лист