Page 543 - Возле моря

тридцать седьмом помог органам сорвать маски с пятерых – как и
другие, они исчезли где- то.
Послушание и молчание – вот что усвоили люди. А теперь
не стало ни того, ни этого. Правда, началась тихая вялая чистка –
изолируют тех, кто жил с японцами и сейчас в близких отноше-
ниях с ними. Переводчиками их приняли, а они?.. Они, надейся,
переведут. Безусловно, все агенты, информируют своих о наших
делах. И на комбинате затаился такой... под крылышком дирек-
тора. Это полезный факт. Весомый.
Колышкин отодвинул от себя тарелку. Жена, тоже длинная
и тощая женщина, взяла её и кивнула на бутылку.
– Ещё выпьешь?
Колышкин глянул на неё с недовольством: как будто не
знает. Или хочет пьяным увидеть? Он ушёл в комнату, лёг на
диван, усмехнувшись: да, лучший вариант – сначала осудить за
аморальное поведение эту девку. Затем доложить в политотдел:
так, мол, и так, одна сторона осуждена и наказана, что делать со
второй? Верно, надо спросить: что делать? Они любят, когда к
ним обращаются за советом. Дескать, поймите, речь идёт о ди-
ректоре, и неплохом, а в прошлом – боевом командире. Не-
удобно, тяжело для души поднимать на него руку. Во-во, он,
Колышкин, вроде и не отваживается. Пусть задумаются, а между
тем дело-то уже запущено. Как остановить? Кто на это решится?
Значит, надо идти дальше.
Он взял газету и на первой странице заметил информацию о
своём предприятии. «На пристани ковша устанавливается два
новых рыбонасоса, которые будут подавать уловы в бункер,
расположенный на специальной эстакаде. Отсюда сельдь по
гидрожёлобу...».
Больше не захотел читать. Эта писулька, конечно, в пользу
Гротова. Восхваляют. И Никитин возносит его. Был бы другой
инструктор, ещё месяца два назад провернулась бы «персонал-
ка». Сколько раз ему сигнализировал, однажды к себе домой за-
тянул, выставил бутылку коньяку и пожертвовал самым лучшим
съестным. Никитин повеселел, выпивая по полстакана, жевал и
внимательно слушал. Иногда Колышкину казалось: гость об-

541