Page 541 - Возле моря

в тылу женщины и ждут своих мужей, а тут вот вернулся офицер,
и его окрутила, оторвала от семьи, от двухлетнего ребёнка...
Девчонки зашумели. Раиса тоже выкрикнула: «Неправда! Зачем
перевираете?». А инструкторша продолжала бесстраст-
но-казённо: мол, верно, в семье были кое-какие неполадки, не-
которое время он не блистал поведением, наконец взял себя в
руки; его до ухода на фронт ценили в школе как молодого хо-
рошего преподавателя физики, и сейчас начал учить детей...
Посчитав, что сказала всё, инструкторша призвала комсо-
молок «спасти семью фронтовика», «достойно заклеймить по-
зором аморальный поступок» и «очистить ряды перед праздни-
ком Великого Октября». Однако никто не ринулся осуждать со-
курсницу. Наоборот, сказали, что она не дала человеку упасть,
вдохнула в него веру. Инструкторша возмутилась: «Это что та-
кое? Куда вы гнёте? О вашем техникуме и так идёт дурная сла-
ва».
Это девчонки восприняли как оскорбление, и собрание
начало разрастаться в скандал. Кто-то крикнул: «Зачем преда-
тельницу защищаешь? Сама-то как мужа ждёшь?». Инструк-
торша взъярилась: «Эт-то что? Бабий бунт? В конце концов кто
вас слушать будет!.. Доберёмся и до остальных!». И Танюшку
исключили из комсомола там, в горкоме. В техникум она больше
не пришла, куда-то уехала...
«Неужели и со мной тоже?.. – Раиса встала, сняла пальто. –
Непонятно, почему так распоряжаются?»
Она ходила по комнате и думала, что людям где-то указы-
вают, в какое время не есть мясо и в какие дни не стирать или не
мыться, где-то не велят к салу прикасаться, где-то обязательно
надо чадрою лицо укрывать, а тут – предъяви документ о реги-
страции брака, тогда и называйся женою. Затем она испугалась,
что Лёню вызовут на собрание, если не здесь, то туда. А что
плохого они сделали? Разве их любовь друг к другу – это вред,
опасность для общества? А не потому ли всё такое придумано,
чтоб человека, как лошадь, в поводьях держать?

539