Page 71 - Возле моря

Солнце ярко светило в комнату. Дарья открыла окно. При-
ятно было смотреть на море, а сердце трогала какая-то тревога.
То ли оттого, что растормошила себя всякими мыслями, то ли...
Конечно, ей всегда неспокойно, если Иннокентий в поездке.
Молит Бога, чтобы с ним ничего плохого не произошло. Тут,
говорят, по весне и медведи встречаются, и бывают на берегу
обвалы с сопок. Да вот ещё каторжные...

И жизнь твоя пройдёт незрима,
В краю безлюдном, безымянном,
На незамеченной земле...

* * *

– Афанасий, разбудишь меня в четыре.
– Ну что вы, Иннокентий Петрович? Чего вы надумали
дежурить? Что тут, людей мало? Да я сам...
– Не спорь, Афанасий, – требовательно сказал Дымов. –
Ровно в четыре. А если что, так немедля! На револьвер.
Иннокентий между двумя шалашами забрался на постель,
выложенную из циновок, высокую, почти на метр от земли.
Пощупал подушечку, сшитую валиком, набитую каким-то во-
лосом, – твёрдую, словно камень; накрыл её кашне и, поворо-
чавшись, устроился неплохо. И тут же насмешливо подумал: а
чего приютился здесь, как бездомный? М-да, у него, и правда,
пока нет дома. Но суть не в этом. Вероятно, остался на ночёвку
потому, что – неопытный хозяин, опасается, что без него на
промысле... Не то. Даже сейчас, когда поймано столько рыбы и
рабочие много доставили её на берег, как-то не верится в успех,
укалывает сомнение: покроет ли свои расходы? Фу-ты, какие
надоедливые, утомляющие мысли! Он мог бы размышлять о
финансах и на диване в доме Ивана Софроновича.
А все новости привозили бы то Афанасий, то Прокоп.
Нет, живёт в нём дух непоседы и влечёт и на лодке попла-
вать, и по тайге походить, и у костра посидеть, и вот так полежать
под звёздным небом – всё это удивительно. И Даше он покажет

69