Page 59 - На хвосте креветки

Любовь Безбах. Повествование

пряда, чтобы тот не воспрянул заново. Злой ками из белых нарядных
гусениц, окруженный крупными желто-серыми бабочками, крутил-
ся, похохатывал и дразнил, а Казуки долго сражался с ним, пока
хитростью не загнал в реку. Ками сибирского шелкопряда погибает,
отец гордится своим сыном, а Ибура смотрит с восхищением.
Только живот все болит и болит, и надо прилагать усилия, чтобы
не согнуться. А еще прибавилась тошнота. Казуки притерпелся и к
ней. Главное, чтобы всё прошло к началу состязаний.
Когда начался третий урок, учитель математики простер руку в
сторону окна и торжественно произнес:
– Посмотрите, какое на улице солнце! Мы не видели его уже три
недели. Поэтому я отменяю урок, а мы все вместе пойдем за школу
и будем рисовать деревья в солнечных лучах. Но прежде я скажу не-
сколько слов. Все мы видим, что наши леса погибли. Гусеница си-
бирского шелкопряда небольшая, всего лишь два сун длиной, но гу-
сениц было очень много, поэтому им удалось погубить огромный лес.
Возродить его можно тоже только всем вместе. В воскресенье все мы,
и ученики, и учителя, пойдем на сопку сажать маленькие елочки.
Значит, лес можно возродить, и сопки снова станут зелеными!
А если вместо лиственниц вырастут ели, то лес будет зеленым и
зимой! И люди сделают это сами, и он, Казуки, тоже! А еще, сажать
елочки – это нечто необыкновенное!
Рисовать и раньше не очень-то получалось, а сейчас рука и вовсе не
хотела слушаться, да и с глазами происходило что-то непонятное, пу-
гающее. Иногда темнело так, что приходилось зажмуриваться и глубоко
дышать, чтобы зрение вернулось. Особенно тяжело было, когда боль
усиливалась и стискивала низ живота. Казуки не желал поддаваться не-
дугу, все в нем протестовало. Братья росли здоровыми. Другие дети про-
стывали, невзирая ни на какие закалки, а Казуки с Ибурой ни разу тол-
ком не болели. Предки их мамы, айны, сотни лет приспосабливались к
местному климату, капризному и сырому, чего не скажешь о пришлых
японцах. И вдруг ни с того ни с сего подвел живот…
После урока рисования ученики вернулись в класс. Начальная
школа, в которой учились братья, большая и уютная: со шторами
на окнах, с цветами, дорожками, своими швейными машинками и
верстаками. Пианино стояло почти в каждом кабинете. В узком ко-
ридоре висел свиток с каллиграфической надписью: «Учить других
всегда почетно, учиться у других никогда не зазорно»*.
К концу последнего урока по моральному воспитанию стало совсем
худо. Казуки почти ничего не услышал из того, что говорил учитель.

57