Page 81 - Земли родной многоголосье

ничего хорошего не видал: учить он меня долго не мог,
одевал не по моде, денег на веселье не давал. Подрос
я, окреп, он мне топор купил, закалил на свой манер
в кузнице, наточил и сказал: «Помогай сестер подни-
мать». А сестер у меня было три, да мать, да дедушка
с бабушкой – семья порядочная. Отец был плотник-ма-
стер, между пальцев чечетку топором выбивал. И за-
пивал, конечно, как все, «с надрыву». Раз по пьянке на
спор топором между пальцев выстукивал и мизинец, как
бритвой, отхватил. На моих глазах. С тех пор я и воз-
ненавидел водку. А вот отцу все простил, понял его и
простил: не мог он быть другим. Теперь мне яснее его
видно, и я спасибо ему говорю – никогда он душой не
покривил, справедлив был до горячности... Вот это меня
и воспитало, за это я и люблю отца...
Михаил Иванович заметил, как посерьезнело лицо Со-
фочки, проговорил:
– Все это так... Просто вспомнил... А вам один совет:
пусть Витя всегда знает, что манна с неба не сыплется.
Вечером они втроем сидели за столом и медленно
пили чай – так было заведено в этом доме. Дети спали за
перегородкой, поскрипывая, тикал будильник. Софочка
тихо рассказывала о Севере, о своих странствиях. Миха-
ил Иванович слушал, думал, потом неожиданно прого-
ворил, будто повторяя слова Вити:
– Да, Соня, вы тоже мать.
Он перевел взгляд на жену, улыбнулся, как бы навсег-
да примиряя ее с этим, и спросил:
– Правда, Клаша?..
Был ясный день. Сияло в небе морозное солнце, ос-
лепительно горели сугробы. Стрекочущие красногрудые

79