Page 83 - Сахалинские робинзоны

человека и вовсе не напоминал сейчас, сидя рядом. «Может,
другой кто?..» – думал Савка и, пожалуй, мог поверить, что
другой, если бы не задыхался трусливым, надрывистым лаем
Чап: так лают собаки на тех, чей запах они запомнили, но кто
остался для них непонятным.
– Познакомимся, что ли? – Без улыбки, лишь чуть прищу-
рив голубые глаза, человек на каждом задержал свой взгляд,
словно подарил по минуте внимания.
– Ни к чему, батя, – сказал Мишка и толкнул сидевшего
рядом Гайдукова. – Как считаешь, Кирилл без Мефодия? От
друзей и знакомых едва оторвались.
Кир промолчал, вороша затухающие головешки, казалось,
он уже «отключился», найдя нежданного гостя и разговор с
ним малоинтересными или не считая себя пригодным для
такой беседы. Зато Люся Лаврук, бледневшая, красневшая,
страдавшая от любопытства и неловкости за всех сразу, вско-
чила и выкрикнула, точно хотела пробудить ребят:
– Это же интересно! Человек пришел!..
– И уйдет, — вдруг сказал Савка Заломин спокойно и твер-
до. Удивился своему голосу, тому, что сказал. «Зачем так?»
Но с детства обретенное таежное чутье – на малолюдье, где
к каждому человеку умеют присматриваться, – тревожило,
словно бы подсказывало: человек этот явился... и что-то пе-
ременится; он не мог не явиться... а явившись, уже не исчез-
нет бесследно. Савка помедлил, ожидая, как отзовется на его
слова гость, однако тот уловил в его взгляде, наклоне головы
некую нерешительность, сдержал себя, и Савка проговорил
так же спокойно, но мягче: – Или вы к нам пришли?
– Угадал, парень.
– По собственному желанию? – с остреньким хохотком ос-
ведомился Мишка.
Человек впервые усмехнулся, и усмешка у него была бело-
зубая, чуть грустноватая – совсем не таежная, напоминавшая
Савке чем-то учителя биологии – аккуратного, доброго ста-
ричка, хоть усмехающемуся гостю этому далеко до стариков-
ских лет.

81