Page 261 - С. Пономарев - Курильский аспект

– Я согласен с тем, что в подобных случаях необходимо реагировать жестче, но отвечать за
правительство и политиков не могу. Единственное, что хочу сказать: лет пятнадцать – двадцать
реакция была бы другой, да и вряд ли кто– либо рискнул делать такие заявления.
– А в чем, по-вашему, причина странной мягкости высших эшелонов власти?
– Думаю, в том, что государство ослаблено, что мы чувствуем себя экономически зависимы-
ми от других стран. А может быть, не хватает политической воли. Я отнюдь не призываю грозить
кулаком кому-либо, но когда за нашими плечами стояла мощная армия, то и разговаривали с нами
иначе.
– Но и вы заявили, что отчасти согласны с японским премьером.
– Мое согласие не распространяется далее утверждения, что иностранным судам, неважно
чьим, нечего делать в наших водах, когда российские, в том числе и сахалинские, рыбаки не имеют
квот на промысел морепродуктов.
Наши береговые перерабатывающие мощности не загружены, наши суда не могут выйти на
лов, потому что им не дали что ловить, а мы в это время продаем свои квоты и право на вылов
иностранцам.
– Но, может быть, нам это выгодно? По межправительственному 1998 года соглашению
Япония должна платить России какие-то средства. Помнится, на парламентских слушаниях
по социально-экономическому развитию Курил, которые состоялись несколько лет назад в
Южно– Сахалинске, выступающие, в том числе и представители областной администрации,
и депутаты Госдумы, говорили о том, что им неизвестно, как японской стороной выполняет-
ся это соглашение. А вы владеете этой информацией? Сколько и чего получила, например,
наша область по этому соглашению? И сколько Россия в целом?
– Насчет России ничего не скажу, потому что эту информацию до нас не доводят. И, очевидно,
не случайно. Дело в том, что, когда заключалось это пресловутое соглашение, допускающее япон-
ских рыбаков в наши воды, возникла некоторая неловкость. Японцы не хотели напрямую платить
деньги, поскольку этим как бы признавали право нашей страны на спорные с их позиции террито-
рии. И тогдашнее правительство сделало реверанс в их сторону, согласившись на то, чтобы плата
за право промысла называлась технической помощью. То есть японцы должны были поставлять
нам оборудование, материалы... Сколько и кому оказано такой помощи, я не знаю. Что касается
Сахалинской области, то нам должны поставить оборудование для угольных разрезов, и недавно
генконсул Японии подтвердил, что техника подготовлена. Но, как всегда, возник вопрос – кто будет
платить таможенные пошлины? И, как всегда, мы оказались не готовы разрешить эту проблему.
Существует комиссия, которая должна признать эту техническую помощь гуманитарной, чтобы не
облагать ее пошлинами, но когда такое решение будет принято, неизвестно.
– А вам не кажется, что плавный перевод технической помощи в гуманитарную выгля-
дит несколько унизительно?
– Еще как кажется! Получается, что за нашу рыбу нам же еще и помогают. Уж если прави-
тельство решило пустить на нашу территорию иностранных рыбаков, то и надо было хотя бы с
достоинством получать за это адекватную плату. А теперь вот расхлебываем большой ложкой то,
что заварили тогда.
– Вы намерены что-то предпринимать в этой связи?
– Я обязан это делать как губернатор. И делал. Мы вносили предложения по лову иностран-
ными рыбаками минтая в Охотском море, некоторые наши аргументы были услышаны, но далеко
не все. Неоднократно вносили предложения и по сайре. Ведь смотрите, что получается – сайру с
аукциона не продали российским рыбакам, зато отдали квоты Южной Корее. Я считаю, что, пока
свои рыбаки не загружены работой, нельзя отдавать или продавать квоты иностранцам. Любым.
Именно это предложение я намерен внести в правительство.
– На днях по каналам ИТАР–ТАСС прошло заявление одного из правительственных чи-
новников, что вы можете сколько угодно критиковать межправительственное соглашение,
но выполнять его обязаны.
– А я и не возражаю. Своей волей прекратить промысел иностранных рыбаков в наших водах

259