Page 50 - Сахалинские каторжанки

– Ну, ба, хватит! Я ж не о том, а о счастье народном.
Сбылось оно или нет?
– Счастье народное? – удивилась бабулька, хитро сощу-
рив глаза. – А где ты видала народ?
– Везде, – не поняла внучка.
Бабулька еще разок вдавила тесто в стол и рассыпалась
тихим звоном замысловатых слов:
– Народ что тесто, дети что квашня, куда хозяин поста-
вит, там и вздыбится. А не замесит, так и пролежит дрож-
жами и прелой мукой до самой осени. А ежели и тогда не
поставит, так и сгниет твой народ, сырой землею станет да
в прах рассыпется.
Я не понимала таких мудреных баек:
– Объясни!
– Ладно. Народ – это скот, кто его поманит, за тем он и
прет. Поманит злой партийный руководитель – не жить на-
роду счастливо. Поманит добрый – заживет народ хорошо.
Нету на земле народной воли, нету. Кумекаешь об том?
Но внучка не отставала и гнула свою партийную линию:
– А наш народ уже сейчас счастливо живет или только
готовится жить счастливо?
Старушка пожала плечами:
– А бог его знает? Вот ворочают нам бога назад, так и
заживем хорошо.
– Значит, готовимся, – я наконец поняла ее мысль. –
Только бога никогда взад не ворочают. Так председатель
говорит.
– Дурак твой председатель!
– Ба, а наш дед скулит о том, что счастье зовет его в мо-
гилу в салочки играть.
Карга поглядела в окно на старика, сидящего на бревне
и пыхтящего папиросой, пробурчала:
– И дед твой дурак! Ты к вечеру прибегай, пирожки печь
будем.
Я кивнула и выскочила во двор, просочилась бочком
мимо курящего деда, выпорхнула на дорогу и спохватилась:
– Я ж еще у Толика не спросила о счастье народном!
А пока я шла до друга, то передумала:
– Не буду его спрашивать. А то и этот наговорит всяких
глупостей.

48