Page 20 - Три сестры
P. 20

все же, мне кажется, самое главное и настоящее я знаю, крепко знаю. И как бы мне хотелось
                  доказать вам, что счастья нет, не должно быть и не будет для нас… Мы должны только работать
                  и работать, а счастье – это удел наших далеких потомков.

                        Пауза.

                        Не я, то хоть потомки потомков моих.

                        Федотик и Родэ показываются в зале; они садятся и напевают тихо, наигрывая на
                  гитаре.

                        Тузенбах. По-вашему, даже не мечтать о счастье! Но если я счастлив!
                        Вершинин. Нет.
                        Тузенбах (всплеснув руками и смеясь). Очевидно, мы не понимаем друг друга. Ну, как
                  мне убедить вас?

                        Маша тихо смеется.

                        (Показывая ей палец.) Смейтесь! (Вершинину.) Не то что через двести или триста, но и
                  через миллион лет жизнь останется такою же, как и была; она не меняется, остается постоян-
                  ною, следуя своим собственным законам, до которых вам нет дела или, по крайней мере, кото-
                  рых вы никогда не узнаете. Перелетные птицы, журавли, например, летят и летят, и какие бы
                  мысли, высокие или малые, ни бродили в их головах, все же будут лететь и не знать, зачем
                  и куда. Они летят и будут лететь, какие бы философы ни завелись среди них; и пускай фило-
                  софствуют, как хотят, лишь бы летели…
                        Маша. Все-таки смысл?
                        Тузенбах. Смысл… Вот снег идет. Какой смысл?

                        Пауза.

                        Маша. Мне кажется, человек должен быть верующим пли должен искать веры, иначе
                  жизнь его пуста, пуста… Жить и не знать, для чего журавли летят, для чего дети родятся, для
                  чего звезды на небе… Или знать, для чего живешь, или же все пустяки, трын-трава.

                        Пауза.

                        Вершинин. Все-таки жалко, что молодость прошла…
                        Маша. У Гоголя сказано: скучно жить на этом свете, господа!
                        Тузенбах. А я скажу: трудно с вами спорить, господа! Ну вас совсем…
                        Чебутыкин (читая газету). Бальзак венчался в Бердичеве.

                        Ирина напевает тихо.

                        Даже запишу себе это в книжку. (Записывает.) Бальзак венчался в Бердичеве. (Читает
                  газету.)
                        Ирина (раскладывает пасьянс, задумчиво). Бальзак венчался в Бердичеве.
                        Тузенбах. Жребий брошен. Вы знаете, Мария Сергеевна, я подал в отставку.
                        Маша. Слышала. И ничего я не вижу в этом хорошего. Не люблю я штатских.



                                                                                                              19
   15   16   17   18   19   20   21   22   23   24   25