Page 29 - Три сестры

Бобик и Софочка спят себе, спят как ни в чем не бывало. У нас так много народу везде, куда
ни пойдешь, полон дом. Теперь в городе инфлюэнца, боюсь, как бы не захватили дети.
Ольга (не слушая ее). В этой комнате не видно пожара, тут покойно…
Наташа. Да… Я, должно быть, растрепанная. (Перед зеркалом.) Говорят, я пополнела…
и неправда! Ничуть! А Маша спит, утомилась, бедная… (Анфисе, холодно.) При мне не смей
сидеть! Встань! Ступай отсюда!

Анфиса уходит; пауза.

И зачем ты держишь эту старуху, не понимаю!
Ольга (оторопев). Извини, я тоже не понимаю…
Наташа. Ни к чему она тут. Она крестьянка, должна в деревне жить… Что за баловство!
Я люблю в доме порядок! Лишних не должно быть в доме. (Гладит ее по щеке.) Ты, бедняжка,
устала! Устала наша начальница! А когда моя Софочка вырастет и поступит в гимназию, я
буду тебя бояться.
Ольга. Не буду я начальницей.
Наташа. Тебя выберут, Олечка. Это решено.
Ольга. Я откажусь. Не могу… Это мне не по силам… (Пьет воду.) Ты сейчас так грубо
обошлась с няней… Прости, я не в состоянии переносить… в глазах потемнело…
Наташа (взволнованно). Прости, Оля, прости… Я не хотела тебя огорчать.

Маша встает, берет подушку и уходит, сердитая.

Ольга. Пойми, милая… мы воспитаны, быть может, странно, но я не переношу этого.
Подобное отношение угнетает меня, я заболеваю… я просто падаю духом!
Наташа. Прости, прости… (Целует ее.)
Ольга. Всякая, даже малейшая, грубость, неделикатно сказанное слово волнует меня…
Наташа. Я часто говорю лишнее, это правда, но согласись, моя милая, она могла бы
жить в деревне.
Ольга. Она уже тридцать лет у нас.
Наташа. Но ведь теперь она не может работать! Или я не понимаю, или же ты не хочешь
меня понять! Она не способна к труду, она только спит или сидит.
Ольга. И пускай сидит.
Наташа (удивленно). Как пускай сидит? Но ведь она же прислуга. (Сквозь слезы.) Я тебя
не понимаю, Оля. У меня нянька есть, кормилица есть, у нас горничная, кухарка… для чего
же нам еще эта старуха? Для чего?

За сценой бьют в набат.

Ольга. В эту ночь я постарела на десять лет.
Наташа. Нам нужно уговориться, Оля. Ты в гимназии, я – дома, у тебя ученье, у меня –
хозяйство. И если я говорю что насчет прислуги, то знаю, что говорю; я знаю, что го-во-рю… И
чтоб завтра же не было здесь этой старой воровки, старой хрычовки… (стучит ногами) этой
ведьмы!.. Не сметь меня раздражать! Не сметь! (Спохватившись.) Право, если ты не перебе-
решься вниз, то мы всегда будем ссориться. Это ужасно.

Входит Кулыгин.

28