Page 175 - Анна Каренина

Бетси поспешила познакомить ее с Анной.
– Можете себе представить, мы чуть было не раздавили двух солдат, – тотчас же начала
она рассказывать, подмигивая, улыбаясь и назад отдергивая свой хвост, который она сразу
слишком перекинула в одну сторону. – Я ехала с Васькой… Ах да, вы незнакомы. – И она,
назвав его фамилию, представила молодого человека и, покраснев, звучно засмеялась своей
ошибке, то есть тому, что она незнакомой назвала его Васькой.
Васька еще раз поклонился Анне, но ничего не сказал ей. Он обратился к Сафо:
– Пари проиграно. Мы прежде приехали. Расплачивайтесь, – говорил он улыбаясь.
Сафо еще веселее засмеялась.
– Не теперь же, – сказала она.
– Все равно, я получу после.
– Хорошо, хорошо. Ах да! – вдруг обратилась она к хозяйке, – хороша я… Я и
забыла… Я вам привезла гостя… Вот и он…
Неожиданный молодой гость, которого привезла Сафо и которого она забыла, был,
однако, такой важный гость, что, несмотря на его молодость, обе дамы встали, встречая его.
Это был новый поклонник Сафо. Он теперь, как и Васька, по пятам ходил за ней.
Вскоре приехал князь Калужский и Лиза Меркалова со Стремовым. Лиза Меркалова
была худая брюнетка с восточным ленивым типом лица и прелестными, неизъяснимыми, как
все говорили, глазами. Характер ее темного туалета (Анна тотчас же заметила и оценила это)
был совершенно соответствующий ее красоте. Насколько Сафо была крута и подбориста,
настолько Лиза была мягка и распущенна.
Но Лиза, на вкус Анны, была гораздо привлекательнее. Бетси говорила про нее Анне,
что она взяла на себя тон неведаюшего ребенка, но когда Анна увидала ее, она
почувствовала, что это была неправда. Она точно была неведающая, испорченная, но милая
и безответная женщина. Правда, что тон ее был такой же, как и тон Сафо, так же, как и за
Сафо, за ней ходили, как пришитые, пожирали ее глазами два поклонника, один молодой
другой старик; но в ней было что-то такое, что было выше того, что ее окружало, – в ней был
блеск настоящей воды бриллианта среди стекол. Этот блеск светился из ее прелестных,
действительно неизъяснимых глаз. Усталый и вместе страстный взгляд этих окруженных
тесным кругом глаз поражал своею совершенною искренностью. Взглянув в эти глаза,
каждому казалось, что узнал ее всю и, узнав, не мог не полюбить. При виде Анны все ее лицо
вдруг осветилось радостною улыбкой.
– Ах, как я рада вас видеть! – сказала она, подходя к ней. – Я вчера на скачках только
что хотела дойти до вас, а вы уехали. Мне так хотелось видеть вас именно вчера. Не правда
ли, это было ужасно? – сказала она, глядя на Анну своим взглядом, открывавшим, казалось,
всю душу.
– Да, я никак не ожидала, что это так волнует, – сказала Анна, краснея.
Общество поднялось в это время, чтоб идти в сад.
– Я не пойду, – сказала Лиза, улыбаясь и подсаживаясь к Анне. – Вы тоже не пойдете?
что за охота играть в крокет!
– Нет, я люблю, – сказала Анна.
– Вот, вот как вы делаете, что вам не скучно? На вас взглянешь – весело. Вы живете, а я
скучаю.
– Как скучаете? Да вы самое веселое общество Петербурга, – сказала Анна.
– Может быть, тем, которые не нашего общества, еще скучнее; но нам, мне наверно, не
весело, а ужасно, ужасно скучно.
Сафо, закурив папиросу, ушла в сад с двумя молодыми людьми. Бетси и Стремов
остались за чаем.
– Как, скучно? – сказала Бетси. – Сафо говорит, что они вчера очень веселились у вас.
– Ах, такая тоска была! – сказала Лиза Меркалова. – Мы поехали все ко мне после
скачек. И все те же, и все те же! Все одно и то же. Весь вечер провалялись по диванам. Что
же тут веселого? Нет, как вы делаете, чтобы вам не было скучно? – опять обратилась она к