Page 166 - Обломов

довольно полную, которая усмехнулась, что ее увидел посторонний, и тоже бросилась от
дверей прочь.
— Пожалуйте в комнату, — сказала старуха воротясь, ввела Обломова чрез маленькую
переднюю в довольно просторную комнату и попросила подождать. — Хозяйка сейчас
выйдет, — прибавила она.
"А собака-то все еще лает", — подумал Обломов, оглядывая комнату.
Вдруг глаза его остановились на знакомых предметах: вся комната завалена была его
добром. Столы в пыли, стулья, грудой наваленные на кровать, тюфяки, посуда в беспорядке,
шкафы.
— Что ж это? И не расставлено, не прибрано? — сказал он. — Какая гадость!
Вдруг сзади его скрипнула дверь, и в комнату вошла та самая женщина, которую он
видел с голой шеей и локтями.
Ей было лет тридцать. Она была очень бела и полна в лице, так что румянец, кажется,
не мог пробиться сквозь щеки. Бровей у нее почти совсем не было, а были на их местах две
немного будто припухлые, лоснящиеся полосы, с редкими светлыми волосами. Глаза
серовато-простодушные, как и все выражение лица, руки белые, но жесткие, с
выступившими наружу крупными узлами синих жил.
Платье сидело на ней в обтяжку: видно, что она не прибегала ни к какому искусству,
даже к лишней юбке, чтоб увеличить объем бедр и уменьшить талию. От этого даже и
закрытый бюст ее, когда она была без платка, мог бы послужить живописцу или скульптору
моделью крепкой, здоровой груди, не нарушая ее скромности. Платье ее, в отношении к
нарядной шали и парадному чепцу, казалось старо и поношено.
Она не ожидала гостей, и когда Обломов пожелал ее видеть, она на домашнее
будничное платье накинула воскресную свою шаль, а голову прикрыла чепцом. Она вошла
робко и остановилась, глядя застенчиво на Обломова.
Он привстал и поклонился.
— Я имею удовольствие видеть госпожу Пшеницыну? — спросил он.
— Да-с, — отвечала она. — Вам, может быть, нужно с братцем поговорить? —
нерешительно спросила она. — Они в должности, раньше пяти часов не приходят.
— Нет, я с вами хотел видеться, — начал Обломов, когда она села на диван, как можно
дальше от него, и смотрела на концы своей шали, которая, как попона, покрывала ее до полу.
Руки она прятала тоже под шаль.
— Я нанял квартиру, теперь, по обстоятельствам, мне надо искать квартиру в другой
части города, так я пришел поговорить с вами…
Она тупо выслушала и тупо задумалась.
— Теперь братца нет, — сказала она потом.
— Да ведь этот дом ваш? — спросил Обломов.
— Мой, — коротко отвечала она.
— Так я и думал, что вы сами можете решить…
— Да вот братца-то нет, они у нас всем заведовают, — сказала она монотонно, взглянув
в первый раз на Обломова прямо и опустив опять глаза на шаль.
"У ней простое, но приятное лицо, — снисходительно решил Обломов, — должно
быть, добрая женщина!" В это время голова девочки высунулась из двери. Агафья Матвеевна
с угрозой, украдкой кивнула ей головой, и она скрылась.
— А где ваш братец служит?
— В канцелярии.
— В какой?
— Где мужиков записывают… я не знаю, как она называется.
Она простодушно усмехнулась, и в ту же минуту опять лицо ее приняло свое
обыкновенное выражение.
— Вы не одни живете здесь с братцем? — спросил Обломов.
— Нет, двое детей со мной, от покойного мужа: мальчик по восьмому году да девочка