Page 71 - Очарованный странник

что печатать эту вещь будет неудобно. Не говоря о некоторых эпизодах, как, например, о
Филарете и св. Сергии, вся вещь кажется ему скорее сырым материалом для выделки фигур,
теперь весьма туманных, чем выделанным описанием чего-либо в действительности
возможного и происходящего... Он советует вам подождать печатать эту вещь, самый мотив
которой может по его мнению, выделаться во что-либо хорошее" (см. А. Лесков. Жизнь
Николая Лескова, стр. 296). В письме к Щебальскому ("Шестидесятые годы", стр. 327,
письмо от 4 января 1873 г.), отвечая на его критические замечания об "Очарованном
страннике", Лесков писал уже после публикации повести, имея в виду мнение редакции
"Русского вестника" вообще: "Нельзя от картин требовать того, что Вы требуете. Это жанр, а
жанр надо брать на одну мерку: искусен он или нет? Какие же тут проводить направления?
Этак оно обратится в ярмо для искусства и удавит его, как быка давит веревка, привязанная к
колесу. Потом: почему же лицо самого героя должно непременно стушевываться? Что это за
требование? А Дон-Кихот, а Телемак, а Чичиков? Почему не идти рядом и среде и герою?"
Форма рассказа о приключениях "Очарованного странника" действительно напоминает
и разъезды Чичикова по окрестным помещикам, и выезды Дон-Кихота в поисках соперников,
и даже в какой-то мере роман Фенелона о странствованиях Телемака в поисках Одиссея.
Ощутимо в "Очарованном страннике" и влияние народно-эпических русских былин.
Материалом для этой повести, видимо, послужили Лескову его воспоминания и впечатления
от службы в фирме Шкотт, действовавшей в Пензенской губернии. Так, например, ярмарка,
на которой Иван Северьянович убил своего соперника, происходит в Пензе; о графах К.
(Каменских) Лесков мог слышать еще в детстве, и т. д.
Среди разнообразных приключений Ивана Северьяновича два эпизода являются
основными: плен у киргизов и история цыганки Груши и любви к ней Ивана Северьяновича.
В этих эпизодах эпопеи "Очарованного странника" Лесков воскрешает темы и образы
русской романтической литературы 1820-1830-х годов. Такое "воскрешение" романтики
было характерным явлением в литературе начала 1870-х годов. Так, Тургенев в рассказе
"Конец Чертопханова" (1872) воспроизвел основные мотивы из "Бэлы" Лермонтова:
тургеневский герой, Чертопханов любит Машу, как Печорин; а своей страстная
привязанностью к лошади он во многом напоминает лермонтовского Казбича.
Привязанность к лошади оказывается у Чертопханова сильнее любви к цыганке.
Лесков в "Очарованном страннике" в отношениях князя и Груши воспроизводит
основную психологическую коллизию той же повести Лермонтова: любовь князя и Груши
проходит те же стадии, что и пылкое, но недолгое увлечение Печорина Бэлой.
"Страстью" к лошадям наполнена душа Ивана Северьяновича до тех пор, пока его не
вытесняет глубокая привязанность к Груше. Сочетание этих двух чувств у Чертопханова и у
Ивана Северьяновича говорит о том, что Лесков создавал своего героя с несомненной
оглядкой на тургеневский персонаж, а князь у Лескова является очень сниженным,
прозаическим вариантом лермонтовского Печорина.
Другой значительный эпизод "Очарованного странника" также возрождает одну из
наиболее распространенных в романтической литературе 1820-1830-х годов тему - тему
"пленника". После "Кавказского пленника" Пушкина русская литература была наводнена
десятками различных "пленников". Среди них выделился и сюжет "киргизского пленника",
разработанный в поэме Н. Муравьева (1828) и в романе Ф. Булгарина "Петр Выжигин"
(1831). Воскрешая эту тему ("плен у киргизов") в рассказе о странствованиях Ивана
Северьяновича, Лесков имел перед глазами пример Л. Н. Толстого, в 1872 году
напечатавшего ("Заря", ? 2) рассказ "Кавказский пленник", в котором высокая романтическая
тема изложена языком человека из народа.
Такая художественная перекличка Лескова с Лермонтовым, Тургеневым и Толстым не
могла быть случайным явлением в его творчестве. Она - свидетельство того, что Лесков как
художник чувствовал себя в силах браться за разработку тем, уже затронутых его великими
предшественниками и современниками.
Лесков в "Очарованном страннике" (Иван Северьянович у киргизов), взял ту же