Page 25 - СКАЗКИ

переводе на обыкновенный язык означает только глупость и безумие? и неужто, вследствие
одной его непреклонности, остановились и подати, и регалии, и не стало возможности
достать на базаре ни фунта муки, ни куска мяса?
И как был он помещик глупый, то сначала даже фыркнул от удовольствия при мысли,
какую он штуку сыграл, по потом вспомнил слова исправника: «А знаете ли, чем это
пахнет?» – и струсил не на шутку.
Стал он, по обыкновению, ходить взад да вперед по комнатам и всё думает: «Чем же
это пахнет? уж не пахнет ли водворением каким? note_40 например, Чебоксарами? или, быть
может, Варнавиным?»
– Хоть бы в Чебоксары, что ли! по крайней мере, убедился бы мир, что значит
твердость души! – говорит помещик, а сам по секрету от себя уж думает: «В Чебоксарах-то,
я, может быть, мужика бы моего милого увидал!»
Походит помещик, и посидит, и опять походит. К чему ни подойдет, все, кажется, так и
говорит: «А глупый ты, господин помещик!» Видит он, бежит чрез комнату мышонок и
крадется к картам, которыми он гранпасьянс делал и достаточно уже замаслил, чтоб
возбудить ими мышиный аппетит.
– Кшш… – бросился он на мышонка.
Но мышонок был умный и понимал, что помещик без Сеньки никакого вреда ему
сделать не может. Он только хвостом вильнул в ответ на грозное восклицание помещика и
чрез мгновение уже выглядывал на него из-под дивана, как будто говоря: «Погоди, глупый
помещик! то ли еще будет! я не только карты, а и халат твой съем, как ты его позамаслишь
как следует!»
Много ли, мало ли времени прошло, только видит помещик, что в саду у него дорожки
репейником поросли, в кустах змеи да гады всякие кишмя кишат, а в парке звери дикие
воют. Однажды к самой усадьбе подошел медведь, сел на корточках, поглядывает в окошки
на помещика и облизывается.
– Сенька! – вскрикнул помещик, но вдруг спохватился… и заплакал.
Однако твердость души все еще не покидала его. Несколько раз он ослабевал, но как
только почувствует, что сердце у него начнет растворяться, сейчас бросится к газете «Весть»
и в одну минуту ожесточится опять.
– Нет, лучше совсем одичаю, лучше пусть буду с дикими зверьми по лесам скитаться,
но да не скажет никто, что российский дворянин, князь Урус-Кучум-Кильдибаев note_41, от
принципов отступил!
И вот он одичал. Хоть в это время наступила уже осень, и морозцы стояли порядочные,
но он не чувствовал даже холода. Весь он, с головы до ног, оброс волосами, словно древний
Исав note_42, а ногти у него сделались, как железные. Сморкаться уж он давно перестал,
ходил же все больше на четвереньках и даже удивлялся, как он прежде не замечал, что такой
способ прогулки есть самый приличный и самый удобный. Утратил даже способность
произносить членораздельные звуки и усвоил себе какой-то особенный победный клик,
среднее между свистом, шипеньем и рявканьем. Но хвоста еще не приобрел.

note_40
…не пахнет ли водворением каким? – т. е. высылкой на поселение.

note_41
…князь Урус-Кучум-Кильдибаев…– В журнальной публикации фамилия «дикого помещика» была
несколько иной – Урус-Кугуш-Кильдибаев – и совпадала с фамилией одного из градоначальников в «Истории
одного города». Заметив, возможно, это совпадение и не считая нужным связывать происхождение «дикого
помещика» с глуповским градона-чальничеством, Салтыков в 1878 г. фамилию его изменил.

note_42
…словно древний Исав…– старший из сыновей-близнецов Исаака и Ревекки, родившийся косматым (Бытие,
25).