Page 106 - Война и мир 1 том
P. 106

Карл  не  дают  никаких  признаков  жизни  и  делают  ошибки  за  ошибками,  наконец,  один
               Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [    очарование]   французов,
               и военный министр не интересуется даже знать подробности.
                     – Именно от этого, мой милый. Voyez-vous, mon cher: [    Видите ли, мой милый:]   ура!
               за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [    все это прекрасно и хорошо,]    но что нам, я
               говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое
               известие  о  победе  эрцгерцога  Карла  или  Фердинанда  –  un  archiduc  vaut  l'autre,  [    один
               эрцгерцог стоит другого,]   как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте,
               это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас.
               Эрцгерцог  Карл  ничего  не  делает,  эрцгерцог  Фердинанд  покрывается  позором.  Вену  вы
               бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [    как если бы вы нам сказали:]   с
               нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы
               его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее
               того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un
               fait expres. [   Это как нарочно, как нарочно.]   Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую
               победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел?
               Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
                     – Как занята? Вена занята?
                     – Не  только  занята,  но  Бонапарте  в  Шенбрунне,  а  граф,  наш  милый  граф  Врбна
               отправляется к нему за приказаниями.
                     Болконский  после  усталости  и  впечатлений  путешествия,  приема  и  в  особенности
               после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
                     – Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне
               письмо,  в  котором  подробно  описан  парад  французов  в  Вене.  Le  prince  Murat  et  tout  le
               tremblement…  [    Принц  Мюрат  и  все  такое…]    Вы  видите,  что  ваша  победа  не  очень-то
               радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
                     – Право,  для  меня  всё  равно,  совершенно  всё  равно! –  сказал  князь  Андрей,  начиная
               понимать,что  известие  его  о  сражении  под  Кремсом  действительно  имело  мало  важности
               ввиду  таких  событий,  как  занятие  столицы  Австрии. –  Как  же  Вена  взята?  А  мост  и
               знаменитый tete de pont,  [    мостовое  укрепление,]   и князь Ауэрсперг? У нас были слухи,
               что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
                     – Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень
               плохо  защищает,  но  всё-таки  защищает.  А  Вена  на  той  стороне.  Нет,  мост  еще  не  взят  и,
               надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае
               мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа
               между двух огней.
                     – Но это всё-таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
                     – А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать
               этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [
               дюренштейнская  стычка,]    вообще  не  порох  решит  дело,  а  те,  кто  его  выдумали, –  сказал
               Билибин,  повторяя  одно  из  своих  mots  [    словечек]    ,  распуская  кожу  на  лбу  и
               приостанавливаясь. –  Вопрос  только  в  том,  что  скажет  берлинское  свидание  императора
               Александра  с  прусским  королем.  Ежели  Пруссия  вступит  в  союз,  on  forcera  la  main  a
               l'Autriche, [    принудят Австрию,]   и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб
               условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [    Кампо Формио.]
                     – Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою
               маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
                     – Buonaparte?  [    Буонапарте?]    –  вопросительно  сказал  Билибин,  морща  лоб  и  этим
               давая чувствовать, что сейчас будет un mot [    словечко]    . – Bu onaparte? – сказал он, ударяя
               особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из
               Шенбрунна, il faut  lui  faire  grace de l'u  .  [    надо  его избавить от  и.]    Я решительно делаю
               нововведение и называю его Bonaparte tout court [   просто Бонапарт]    .
   101   102   103   104   105   106   107   108   109   110   111