Page 120 - Война и мир 1 том

– De l'histoire ancienne, [ Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело
шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [
Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [ Чорт возьми…] – сердито крикнул
он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по-русски, грубо, по-солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по-хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну-ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные
слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные
интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового
и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно
было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели
вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков
пушки.

XVI

Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту
батарею, с которой, по словам штаб-офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и
остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил
часовой-артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку
возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще
сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый
плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и
большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра,
виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди
дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в
самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что-то похожее на батарею, но
простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на
довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем
расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и
находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый
отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска
наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия
французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих
сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было
отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник,
начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил
заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во-первых, сосредоточить
всю артиллерию в центре и, во-вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага.
Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и
общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в
этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих