Page 117 - Война и мир 1 том

«L'aide-de-camp de l'Empereur de Russie est un… Les officiers ne sont rien quand ils n'ont
pas de pouvoirs: celui-ci n'en avait point… Les Autrichiens se sont laisse jouer pour le passage du
pont de Vienne, vous vous laissez jouer par un aide-de-camp de l'Empereur. Napoleon».
[ Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.
Я не могу найти слов чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только
моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете
меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против
неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это
права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.
Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже
соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы
можете взять ее обозы и ее артиллерию.
Генерал-адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат,
когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть
при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.
Наполеон.]
Адъютант Бонапарте во всю прыть лошади скакал с этим грозным письмом к Мюрату.
Сам Бонапарте, не доверяя своим генералам, со всею гвардией двигался к полю сражения,
боясь упустить готовую жертву, а 4.000-ный отряд Багратиона, весело раскладывая костры,
сушился, обогревался, варил в первый раз после трех дней кашу, и никто из людей отряда не
знал и не думал о том, что предстояло ему.

XV

В четвертом часу вечера князь Андрей, настояв на своей просьбе у Кутузова, приехал в
Грунт и явился к Багратиону.
Адъютант Бонапарте еще не приехал в отряд Мюрата, и сражение еще не начиналось. В
отряде Багратиона ничего не знали об общем ходе дел, говорили о мире, но не верили в его
возможность. Говорили о сражении и тоже не верили и в близость сражения. Багратион, зная
Болконского за любимого и доверенного адъютанта, принял его с особенным
начальническим отличием и снисхождением, объяснил ему, что, вероятно, нынче или завтра
будет сражение, и предоставил ему полную свободу находиться при нем во время сражения
или в ариергарде наблюдать за порядком отступления, «что тоже было очень важно».
– Впрочем, нынче, вероятно, дела не будет, – сказал Багратион, как бы успокоивая
князя Андрея.
«Ежели это один из обыкновенных штабных франтиков, посылаемых для получения
крестика, то он и в ариергарде получит награду, а ежели хочет со мной быть, пускай…
пригодится, коли храбрый офицер», подумал Багратион. Князь Андрей ничего не ответив,
попросил позволения князя объехать позицию и узнать расположение войск с тем, чтобы в
случае поручения знать, куда ехать. Дежурный офицер отряда, мужчина красивый,
щеголевато одетый и с алмазным перстнем на указательном пальце, дурно, но охотно
говоривший по-французски, вызвался проводить князя Андрея.
Со всех сторон виднелись мокрые, с грустными лицами офицеры, чего-то как будто
искавшие, и солдаты, тащившие из деревни двери, лавки и заборы.
– Вот не можем, князь, избавиться от этого народа, – сказал штаб-офицер, указывая на
этих людей. – Распускают командиры. А вот здесь, – он указал на раскинутую палатку
маркитанта, – собьются и сидят. Нынче утром всех выгнал: посмотрите, опять полна. Надо
подъехать, князь, пугнуть их. Одна минута.
– Заедемте, и я возьму у него сыру и булку, – сказал князь Андрей, который не успел
еще поесть.