Page 189 - Война и мир 2 том

Граф Илья Андреич повез своих девиц к графине Безуховой. На вечере было довольно
много народу. Но всё общество было почти незнакомо Наташе. Граф Илья Андреич с
неудовольствием заметил, что всё это общество состояло преимущественно из мужчин и
дам, известных вольностью обращения. M-lle Georges, окруженная молодежью, стояла в углу
гостиной. Было несколько французов и между ними Метивье, бывший, со времени приезда
Элен, домашним человеком у нее. Граф Илья Андреич решился не садиться за карты, не
отходить от дочерей и уехать как только кончится представление Georges.
Анатоль очевидно у двери ожидал входа Ростовых. Он, тотчас же поздоровавшись с
графом, подошел к Наташе и пошел за ней. Как только Наташа его увидала, тоже как и в
театре, чувство тщеславного удовольствия, что она нравится ему и страха от отсутствия
нравственных преград между ею и им, охватило ее. Элен радостно приняла Наташу и громко
восхищалась ее красотой и туалетом. Вскоре после их приезда, m-lle Georges вышла из
комнаты, чтобы одеться. В гостиной стали расстанавливать стулья и усаживаться. Анатоль
подвинул Наташе стул и хотел сесть подле, но граф, не спускавший глаз с Наташи, сел подле
нее. Анатоль сел сзади.
M-lle Georges с оголенными, с ямочками, толстыми руками, в красной шали, надетой на
одно плечо, вышла в оставленное для нее пустое пространство между кресел и остановилась
в ненатуральной позе. Послышался восторженный шопот. M-lle Georges строго и мрачно
оглянула публику и начала говорить по-французски какие-то стихи, где речь шла о ее
преступной любви к своему сыну. Она местами возвышала голос, местами шептала,
торжественно поднимая голову, местами останавливалась и хрипела, выкатывая глаза.
– Adorable, divin, delicieux! [ Восхитительно, божественно, чудесно!] – слышалось со
всех сторон. Наташа смотрела на толстую Georges, но ничего не слышала, не видела и не
понимала ничего из того, что делалось перед ней; она только чувствовала себя опять вполне
безвозвратно в том странном, безумном мире, столь далеком от прежнего, в том мире, в
котором нельзя было знать, что хорошо, что дурно, что разумно и что безумно. Позади ее
сидел Анатоль, и она, чувствуя его близость, испуганно ждала чего-то.
После первого монолога всё общество встало и окружило m-lle Georges, выражая ей
свой восторг.
– Как она хороша! – сказала Наташа отцу, который вместе с другими встал и сквозь
толпу подвигался к актрисе.
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое
время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас,
я не переставал….
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно-удивленными глазами
смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m-lle Georges уехала и графиня Безухая
попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы
остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку,
сказал ей, что она ravissante [ обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза,
который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не
говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что
он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа
подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно-нежное выражение было в его
ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела
сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она
быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно,