Page 91 - Война и мир 3 том

Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехав-
ших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из
кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую-то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая
на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Празд-
ник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой
шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся
к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на
Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще
издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относи-
тельным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа,
дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал-аншефа князя Николая Андреевича Бол-
конского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, –
просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать
несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и
носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – гово-
рили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом,
не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпу-
стить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сия-
тельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая
его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее
объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи,
присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна
велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать,
что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут