Page 48 - Двенадцать стульев

Остап с готовностью похлопал себя по карману.
— Тогда пожалуйте хоть сейчас, — торжественно сказал Коробейников.
Он зажег свечу и повел Остапа в соседнюю комнату. Там, кроме кровати, на которой,
очевидно, спал хозяин дома, стоял письменный стол, заваленный бухгалтерскими книгами,
и длинный канцелярский шкаф с открытыми полками. К ребрам полок были приклеены
печатные литеры: А, Б, В и далее, до арьергардной буквы Я. На полках лежали пачки
ордеров, перевязанные свежей бечевкой.

— Ого! — сказал восхищенный Остап. — Полный архив на дому!
— Совершенно полный, — скромно ответил архивариус. — Я, знаете, на всякий случай...
Коммунхозу он не нужен, а мне на старости лет может пригодиться... Живем мы, знаете,
как на вулкане... все может произойти... Кинутся тогда люди искать свои мебеля, а где они,
мебеля? Вот они где! Здесь они! В шкафу. А кто сохранил, кто уберег? Коробейников. Вот
господа спасибо и скажут старичку, помогут на старости лет... А мне много не нужно — по
десяточке за ордерок подадут — и на том спасибо... А то иди попробуй, ищи ветра в поле.
Без меня не найдут!

Остап восторженно смотрел на старика.
— Дивная канцелярия, — сказал он, — полная механизация. Вы прямо герой труда!

Польщенный архивариус стал вводить гостя в детали любимого дела. Он раскрыл толстые
книги учета и распределения.
— Все здесь, — сказал он, — весь Старгород! Вся мебель! У кого когда взято, кому когда
выдано. А вот это — алфавитная книга, зеркало жизни! Вам про чью мебель? Купца первой
гильдии Ангелова? Пожа-алуйста. Смотрите на букву А. Буква А, Ак, Ам, Ан, Ангелов...
Номер? Вот 82 742. Теперь книгу учета сюда. Страница 142. Где Ангелов? Вот Ангелов.
Взято у Ангелова 18 декабря 1918 года: рояль «Беккер» № 97 012, табурет к нему мягкий,
бюро две штуки, гардеробов четыре (два красного дерева), шифоньер один и так далее... А
кому дано?.. Смотрим книгу распределения. Тот же номер 82 742... Дано. Шифоньер — в
горвоенком, гардеробов три штуки — в детский интернат «Жаворонок»... И еще один
гардероб — в личное распоряжение секретаря Старпродкомгуба. А рояль куды пошел?
Пошел рояль в собес, во 2-й дом. И посейчас там рояль есть...
«Что-то не видел я там такого рояля», — подумал Остап, вспомнив застенчивое личико
Альхена.

— Или, примерно, у правителя канцелярии городской управы Мурина... На букву М,
значит, и нужно искать. Все тут. Весь город. Рояли тут, козетки всякие, трюмо, кресла,
диванчики, пуфики, люстры... Сервизы даже и то есть...
— Ну, — сказал Остап, — вам памятник нужно нерукотворный воздвигнуть. Однако ближе
к делу. Например, буква В.

— Есть буква В, — охотно отозвался Коробейников. — Сейчас. Вм, Вн, Ворицкий,
№ 48 238 Воробьянинов, Ипполит Матвеевич, батюшка ваш, царство ему небесное,
большой души был человек... Рояль «Беккер» № 54 809, вазы китайские, маркированные
— четыре, французского завода «Севр», ковров обюссонов — восемь, разных размеров,
гобелен «Пастушка», гобелен «Пастух», текинских ковров — два, хоросанских ковров —
один, чучело медвежье с блюдом — одно, спальный гарнитур — двенадцать мест, столовый
гарнитур — шестнадцать мест, гостиный гарнитур — четырнадцать мест, ореховый,
мастера Гамбса работы...

— А кому роздано? — в нетерпении спросил Остап.

— Это мы сейчас. Чучело медвежье с блюдом — во второй район милиции. Гобелен
«Пастух» — в фонд художественных ценностей. Гобелен «Пастушка» — в клуб водников.
Ковры обюссон, текинские и хоросан — в Наркомвнешторг. Гарнитур спальный — в союз
охотников, гарнитур столовый — в Старгородское отделение Главчая. Гарнитур гостиный
ореховый — по частям. Стол круглый и стул один — во 2-й дом собеса, диван с гнутой
спинкой — в распоряжение жилотдела (до сих пор в передней стоит, всю обивку
промаслили, сволочи), и еще один стул — товарищу Грицацуеву, как инвалиду
империалистической войны, по его заявлению и резолюции завжилотделом т. Буркина.