Page 767 - Архипелаг ГУЛаг

отпускала всех.
Почему тянулось это время? Чего могли ждать хозяева? Конца продуктов? Но они
знали, что протянется долго. Считались с мнением посёлка? Им не приходилось.
Разрабатывали план подавления? Можно было быстрей. (Правда, потом–то узнали, что за это
время из–под Куйбышева выписали полк «особого назначения», то бишь карательный. Ведь
это не всякий и умеет.) Согласовывали подавление наверху^ И как высоко? Нам не узнать,
какого числа и какая инстанция приняла это постановление.
Несколько раз вдруг раскрывались внешние ворота хоздвора— для того ли, чтобы
проверить готовность защитников? Дежурный пикет объявлял тревогу, и взводы высыпали
навстречу. Но в зону не шёл никто.
Вся разведка защитников лагеря была—дозорные на крышах бараков. И только то, что
доступно было увидеть с крыш через забор, было основанием для предвидения.
В середине июня в посёлке появилось много тракторов. Они работали или что–нибудь
перетягивали около зоны. Они стали работать даже по ночам. Эта ночная работа тракторов
была непонятна. На всякий случай стали рыть против проломов ещё ямы (впрочем, У–2 все
их сфотографировал или зарисовал).
Этот недобрый какой–то рёв добавил мраку.
И вдруг — посрамлены были скептики! посрамлены были отчаявшиеся! посрамлены
были все, говорившие, что не будет пощады и не о чем просить. Только ортодоксы могли
торжествовать. 22 июня внешнее радио объявило: требования лагерников приняты! В Кенгир
едет член Президиума ЦК!
Розовая точка обратилась в розовое солнце, в розовое небо! Значит, можно добиться!
Значит, есть справедливость в нашей стране! Что–то уступят нам, в чём–то уступим мы. В
конце концов, и в номерах можно походить, и решётки на окнах нам не мешают, мы ж в окна
не лазим. Обманывают опять? Так ведь не требуют же, чтобы мы до этого вышли на работу!
Как прикосновение палочки снимает заряд с электроскопа и облегчённо опадают его
встревоженные листочки, так объявление внешнего радио сняло тягучее напряжение
последней недели.
И даже противные трактора, поработав с вечера 24 июня, замолкли.
Тихо спалось в сороковую ночь мятежа. Наверно, завтра он и приедет, может, уже
приехал… 465 Эти короткие июньские ночи, когда не успеваешь выспаться, когда на
рассвете спится так крепко. Как тринадцать лет назад.
На раннем рассвете 25 июня в пятницу в небе развернулись ракеты на парашютах,
ракеты взвились и с вышек— и наблюдатели на крышах бараков не пикнули, снятые пулями
снайперов. Ударили пушечные выстрелы! Самолёты полетели над лагерем бреюще, нагоняя
ужас. Прославленные танки Т–34, занявшие исходные позиции под маскировочный рёв
тракторов, со всех сторон теперь двинулись в проломы. (Один из них всё–таки попал в яму.)
За собой одни танки тащили цепи колючей проволоки на козлах, чтобы сразу же разделять
зону. За другими бежали штурмовики с автоматами в касках. (И автоматчики, и танкисты
получили водку перед тем. Какие б ни были спецвойска, а всё же давить безоружных спящих
легче в пьяном виде.) С наступающими цепями шли радисты с рациями. Генералы поднялись
на вышки стрелков и оттуда при дневном свете ракет (а одну вышку зэки подожгли своими
угольниками, она горела) подавали команды: «Берите такой–то барак!.. Кузнецов находится
там–то!..» Они не прятались, как обычно, на наблюдательном пункте, потому что пули им не
грозили 466 .

465 А может быть, и правда приехал? Может быть, ом–то и распорядился?..

466 Они только спрятались от истории. Кто были эти расторопные полководцы? Почему не салютовала
страна их славной кенгирской победе? С трудом мы разыскиваем теперь имена не главных там, но и не
последних: начальник оперчекистского отдела Степлага полковник Рязанов; начальник политотдела Степлага
Олюшкин… Помогите! Продолжите!